Стрела оставалась направленной в Эдиона, который сейчас оценивал ее, сгибая руки, как будто он воображал, что сжимает ее горло.
- Вы с Шаолом дураки, - сказала Аэлина, как раз когда часть ее испытала облегчение, как раз тогда, когда она уже хотела признать, что все, что она сделала, было еще и обманом самой себя. Аэлина отвела меч в сторону.
Существо в Дорине шипело на нее:
- Ты еще пожалеешь об этом, девочка.
Аэлина только прошептала.
- Я знаю.
Ей было наплевать, что случится с Несрин. Она вложила меч в ножны, схватила Эдиона и побежала.
***
Дыхание Эдиона было таким, будто осколки стекла застряли в его легких, но женщина в крови - Аэлина - тащила его вперед, проклиная за медлительность. Сад был огромен, и крики позади них становились все ближе и ближе.
Они уже достигли каменной стены, где Знаки Вэрда были забрызганы кровью, и сильные руки помогли ему подняться. Он пытался сказать ей идти первой, но она пихала его в спину, потом ноги, подталкивая его вверх, когда двое мужчин на вершине стены хмыкнули от его веса.
Рана на его ребрах расширялась и мучительно горела. Мир стал вращаться и идти яркими пятнами, поскольку спрятавшиеся мужчины выпустили его на тихую городскую улицу с другой стороны. Он ухватился рукой за стену, чтобы не присоединится к куче окровавленных королевских охранников внизу. Эдион не признал ни одно из их лиц, некоторые до сих пор застыли в молчаливом крике.
Тела шипели на камнях, затем его кузина спрыгнула рядом с ним, обертывая серый плащ вокруг ее окровавленного костюма, и набросила капюшон на забрызганное кровью лицо. В руках у нее был другой плащ - любезность от патрульных на стенах. Он едва мог стоять на ногах, когда она обернула плащ вокруг него и опустила на его лицо капюшон.
- Беги, - сказала она.
Двое мужчин на стенах оставались там, луки скрипели от натянутости. Но не было никаких признаков молодого лучника из сада.
Эдион споткнулся, Аэлина выругалась и бросилась обратно, чтобы обхватить его за талию. И будь проклята его сила, чтобы нести его сейчас, он обнял ее за плечи, и, опираясь на нее, они вышли на такую же тихую улицу.
Позади раздавились крики, свист, глухой стук стрел и стоны умирающих мужчин.
- Четыре переулка, - задыхалась она. - Только четыре переулка.
Это не казалось достаточно далеким, чтобы быть в безопасности, но у него не хватало дыхания, чтобы сказать ей.
Оставаться на ногах было достаточно трудной задачей. Швы на его боку разорвались, но, святые боги, они покинули территорию дворца. Чудо, это чудо.
- Пошевеливайся, неповоротливый ты осел! - рявкнула она. Эдион вынудил себя сосредоточить оставшиеся силы в ногах и позвоночнике.