– Если, конечно, это была всего только шутка, – кивнула головой она. А затем строго сказала: – И хватит паясничать!
Стюардесса на обратном пути наклонилась над Никитой и промурлыкала бархатным голосом:
– Мужчина, вы так напряженно сидите, расслабьтесь… Может быть, подать вам виски или коньяк?
Ее глаза проникновенно заглядывали в его глаза, ее белокурые волосы слегка касались его лица, а белоснежная блузка чуть-чуть, на одну пуговицу, была сейчас расстегнута больше, чем позволяли приличия. Лена аж вспыхнула, настолько откровенной ей показалась эта сценка соблазнения. Она еле удержалась, чтобы не открыть рот. У ее спутника на лице не дрогнул ни один мускул. Он спокойно осмотрел лицо стюардессы, остановившись на ее губах, и ответил:
– Нет, красавица, выпивать я не буду. А напряжен я потому, что рядом со мной сидит очаровательная женщина с рыжими волосами, – улыбнулся он, покосившись на окаменевшую Лену.
«Что он все улыбается? Меня это раздражает! Корсет носит, а все туда же… Напряжен он… Да он по-другому и сидеть не сможет! – распалялся ревнивый мозг Лены. – Женщины к нему так и липнут. Даже несмотря на его отнюдь не лучшую физическую форму».
У стюардессы огорченно опустились уголки рта, и она пошла дальше, умело виляя стройными бедрами.
– Вот кто у нас напряжен, так это ты, – взял Никита руку Лены в свою. – Сделать тебе массаж или пощекотать за ушком?
– Я уже жалею, что поехала с тобой. Ты настоящий развратник, и женщины легкого поведения это чувствуют. Успокаивает одно: что ты еще не в силе, и я легко смогу тебя усмирить, если будет в том надобность.
– Да, ты не относишься к особам легкого поведения, – мечтательно посмотрел вслед стюардессе Никита и вздохнул. – Ты у нас кремень! Крепость! Только тебе бы не помешало прибавить немного женственности и способности флиртовать.
– С тобой, что ли, мне флиртовать? Да я скорее в монахини пойду! Жить с таким котом, словно на пороховой бочке… Нет уж, увольте! – Лена раскраснелась, понимая, что Никите доставляет удовольствие заводить ее.
Через три часа они благополучно приземлились в Бухаресте.
– Что мы будем делать в чужой стране, без знакомств, поздно ночью? – поежилась Лена, плетясь за широкой спиной Никиты по трапу.
Он шел, тяжело опираясь на трость, и излучал вокруг себя волны оптимизма. Она почувствовала искру, протиснувшись между ним и все той же стюардессой, когда та стояла в дверях и желала всем доброго пути. И теперь настроение Лены упало ниже нулевой отметки.
– Никогда не бывал в Бухаресте! – произнес Никита, оглядывая маленький аэропорт. – И именно ты со своим знанием языков боишься пропасть? Я вот один только английский знаю, и то страха не ощущаю. Деньги у нас есть. В чем проблема, красавица? Проедемте в нумера!