Я умолк . Феликс молчал тоже, водя пальцем по столу. Он полагал , вeроятно, что я ему предложу мeсто садовника или шоффера, и теперь был сердит и разочарован . Я подозвал лакея, расплатился. Мы опять оказались на улицe. Ночь была рeзкая, пустынная. В тучах , похожих на черный мeх , скользила яркая, плоская луна, поминутно скрываясь.
"Вот что, Феликс . Мы разговор наш не кончили. Я этого так не оставлю. У меня есть номер в гостиницe, пойдем , переночуешь у меня".
Он принял это как должное. Несмотря на свою тупость, он понимал , что нужен мнe, и что неблагоразумно было бы оборвать наши сношенiя, недоговорившись до чего-нибудь. Мы снова прошли мимо двойника мeднаго всадника. На бульварe не встрeтили ни души. В домах не было ни одного огня; если бы я замeтил хоть одно освeщенное окно, то подумал бы, что там кто-нибудь повeсился, оставив горeть лампу, настолько свeт показался бы неожиданным и противозаконным . Мы молча дошли до гостиницы. Нас впустил сомнамбул без воротничка. {89} Когда мы вошли в номер , то у меня было опять ощущенiе чего-то очень знакомаго, -- но другое занимало мои мысли. Садись. Он сeл на стул , опустив кулаки на колeни и полуоткрыв рот . Я скинул пиджак и, засунув руки в карманы штанов , бренча мелкой деньгой, принялся ходить взад и вперед по комнатe. На мнe был , между прочим , сиреневый в черную мушку галстук , который слегка взлетал , когда я поворачивался на каблукe. Нeкоторое время продолжалось молчанiе, моя ходьба, вeтерок . Внезапно Феликс , как будто убитый наповал , уронил голову, -- и стал развязывать шнурки башмаков . Я взглянул на его безпомощную шею, на грустное выраженiе шейных позвонков , и мнe сдeлалось как -то странно, что вот буду спать со своим двойником в одной комнатe, чуть ли не в одной постели, -- кровати стояли друг к дружкe вплотную. Вмeстe с тeм меня пронзила ужасная мысль, что, может быть, у него какой-нибудь тeлесный недостаток , красный крап накожной болeзни или грубая татуировка, -- я требовал от его тeла минимум сходства с моим , -- за лицо я был спокоен . "Да-да, раздeвайся", -- сказал я, продолжая шагать. Он поднял голову, держа в рукe безобразный башмак .
"Я давно не спал в постели, -- проговорил он с улыбкой (не показывай десен , дурак ), -- в настоящей постели".
"Снимай все с себя, -- сказал я нетерпeливо. -- Ты вeроятно грязен , пылен . Дам тебe рубашку для спанья. И вымойся".
Ухмыляясь и покрякивая, нeсколько как будто {90} стeсняясь меня, он раздeлся донага и стал мыть подмышками, склонившись над чашкой комодообразнаго умывальника. Ловкими взглядами я жадно осматривал этого совершенно голаго человeка. Он был худ и бeл , -- гораздо бeлeе своего лица, -- так что мое сохранившее лeтнiй загар лицо казалось приставленным к его блeдному тeлу, -- была даже замeтна черта на шеe, гдe приставили голову. Я испытал необыкновенное удовольствiе от этого осмотра, отлегло, непоправимых примeт не оказалось.