— Овцы! — Слово вылетело изо рта Оливии, словно испуганная птица из гнезда. Сэр Лоуренс с легкой усмешкой посмотрел на нее, и Оливия густо покраснела.
— Овцы, — повторил он.
Генрих погладил бороду, думая о преимуществах разведения овец, особенно на плохой земле.
— Чтобы ходить за ними, нужны всего один-два человека, это правда. Но как я смогу купить овец, если у меня нет денег?
Сэр Лоуренс подлил вина в свой кубок и сделал глоток.
— Вот теперь мы вплотную подошли к тому, чем я мог бы вам помочь, — произнес он, глядя на Оливию. — Но то, что я сделаю, будет зависеть от того, что согласитесь сделать вы. Я оставлю вам в помощь своего управляющего на такой срок, какой вам потребуется. И я буду ему платить. Я дам вам достаточно денег, чтобы вы могли заплатить своим людям за то, что они будут пасти ваших овец и за добавочную работу, когда вам это понадобится. И больше никакой платы натурой, Все излишки того, что они сами вырастят, они могут продавать. Я буду вам помогать деньгами до тех пор, пока овцы не начнут приносить доход.
Кэтрин чуть не плакала.
— Я куплю столько овец, сколько потребуется, — вы с управляющим сможете вместе решить, сколько нужно.
— Как быть с моим долгом? Я ведь должен тебе арендную плату за два года, — спросил Генрих тихим голосом, держа Кэтрин за руку. Оливия видела, что его бьет дрожь.
Сэр Лоуренс откинулся назад в своем кресле, и Оливия озадаченно смотрела на него. В чем заключается то соглашение, о котором он говорил?
Кэтрин первая нарушила молчание.
— Ты говорил о соглашении, сэр Лоуренс. Имел ли ты в виду, что сначала мы должны заплатить свои долги?
— Мое согласие полностью списать долги и выполнить все то, о чем я уже говорил, зависит только от одной вещи.
Он произнес это очень медленно и четко, и все трое Джиллерсов напряженно вглядывались в его лицо, гадая, что он потребует за свою щедрость. Он поднял взгляд и посмотрел Оливии прямо в глаза.
— Решать будешь ты, Оливия.
Она занервничала, не понимая, что он имеет в виду.
— Генрих, я прошу у тебя руки твоей сестры.
Воцарилась тишина. Оливии казалось, что в этой тишине все слышат, как бьется ее сердце, она не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Может, ей послышалось? Но его глаза сказали ей, что она не ошиблась, он решительно, в упор глядел на нее. Она почти незаметно помотала головой, чтобы стряхнуть наваждение, но он не отводил взгляда от ее лица. Нет, это не сон, это происходит на самом деле! Ее используют как валюту, чтобы выкупить Генриха из плена его финансовых трудностей. Это возмутительно! Она ухватилась за стол, как за якорь, и откинулась назад в кресле.