– Торнтоны! Ты идешь на обед к Торнтонам? Тогда попроси его поднять бокал за выполнение заказов. К двадцать первому числу, я думаю, он выжжет себе мозги, пытаясь придумать, как вовремя рассчитаться по контрактам. Скажи ему, что если он прибавит к зарплате рабочих пять процентов, то на следующее утро на фабрику Мальборо придут все его семьсот рабочих. И только так он сможет выполнить свои обязательства. Ты увидишь там всю их свору. Взять, к примеру, моего хозяина Хэмпера. Фабрикант старой закалки. Редко встретишь человека с таким набором ругательств и проклятий. Я думаю, что он умрет, если заговорит со мной вежливо. «Лает, да не кусает», – так сказал один из наших забастовщиков. Если хочешь, можешь передать ему эти слова. Да, ты встретишь у Торнтонов других владельцев фабрик. Хотел бы я поболтать с ними, когда перед обедом они начнут судачить о своих делах. Я бы высказал им свое мнение! Я рассказал бы им о трудностях, которые они нам устроили!
– До свидания, – торопливо сказала Маргарет. – Пока, Бесси. Если ты будешь чувствовать себя нормально, я с радостью увижусь с тобой двадцать первого.
Лекарства и лечение, которые мистер Дональдсон прописал для миссис Хейл, принесли ей значительное облегчение, поэтому и она сама, и Маргарет начали надеяться, что доктор мог ошибиться в постановке диагноза и что здоровье больной постепенно поправится. Что касается мистера Хейла, то он, не имея представления о серьезной причине их опасений, с заметным ликованием посмеивался над страхами дочери, и это, в общем-то, показывало, насколько сильными были его собственные тревоги. И только Диксон продолжала «каркать» в уши Маргарет, а та, отгоняя от себя «ворону», хранила надежды на лучшее.
Они нуждались в этом ожидании чуда, поскольку на улицах города царила мрачная атмосфера народного недовольства, ощущаемая даже такими неопытными в экономической борьбе людьми, как Хейлы. Мистер Хейл, знакомый с многими рабочими, был потрясен их историями о страданиях и иссякавшем терпении. Они не стали бы рассказывать о своих муках тем, кто мог бы понять их без слов. Но он был человеком из далекого южного графства. Работа милтонской системы, в центре которой он оказался, вызывала у него недоумение. Поэтому каждый стремился сделать его судьей и приводил ему свидетельства собственных причин для обострившейся ненависти к хозяевам фабрик. Естественно, мистер Хейл выкладывал обиды рабочих перед мистером Торнтоном, ведь тот обладал огромным опытом в улаживании подобных проблем. В своих объяснениях мистер Торнтон всегда исходил из экономических принципов. При ведении торговли, говорил он, происходит постоянное нарастание и убывание коммерческого процветания. При ослаблении торговли некоторые фабрики и связанные с ними рабочие могут разориться и выйти из рядов счастливых процветающих людей.