Бушер стоял, опираясь обеими руками о каминную полку, и время от времени покачивался, словно его не держали ноги. Мужчина с дикой безысходностью смотрел на огонь, и его отчаяние еще больше раздражало Хиггинса, хотя, конечно, и вызывало сочувствие. Бесси яростно раскачивалась в кресле-качалке, что говорило о ее сильном возбуждении (к тому времени Маргарет уже знала, как она ведет себя, когда чем-то взволнована). Мэри завязывала шляпку, собираясь в цех нарезки бумазеи. Большие неуклюжие банты путались в больших неуклюжих пальцах девушки, и она давилась слезами, желая побыстрее покинуть дом и не видеть ссоры отца и соседа. Маргарет минуту постояла на пороге, затем, прижав палец к губам, прокралась в комнату и села на кушетку рядом с Бесси. Николас приветствовал ее резким, но не злым кивком. Мэри торопливо выбежала из дома, закрыла за собой дверь и громко зарыдала, не страшась больше упреков отца. И только Джон Бушер не заметил, что кто-то вошел и кто-то вышел из дома.
– Это бесполезно, Хиггинс. Она не может больше так жить, она просто гибнет! Отказывается есть, потому что видит, как голодают малыши. Они доведены до истощения. Ты получаешь пять шиллингов в неделю, и у тебя только два лишних рта, причем одна из дочерей уже сама зарабатывает себе на пропитание. А мы голодаем. Скажу тебе честно, если она умрет – а мне кажется, что ее не станет со мной еще до того, как мы добьемся пятипроцентной надбавки, – я швырну деньги хозяину прямо в лицо и скажу ему: «Будь ты проклят! И будь проклят весь твой жестокий мир, отнявший у меня самую прекрасную жену, которая когда-либо рожала детей мужчине!» И знаешь, парень, я возненавижу тебя и всю твою свору из Союза. Я возненавижу всех вас, если вы обманете мои надежды. В среду на прошлой неделе ты сказал: «Бушер, жди!» Теперь наступил вторник! Ты обещал, что не пройдет и двух недель, как хозяева придут к нам и будут умолять вернуться на рабочие места, приняв наши требования. Время вроде бы пришло, а наш маленький Джек лежит на кровати и постоянно хнычет. Он слишком слаб, чтобы плакать, хотя его тело просит пищи… Наш бедный маленький Джек! Жена никогда не смотрела на него так с момента рождения… Она любит его, словно малыш – сама ее жизнь! А это так и есть! Ты бы знал, как я радовался его появлению… этому дару небесному. А как он будил меня каждое утро, тычась сладкими губками в мою щетину и выискивая гладкое место для поцелуя… И вот теперь он умирает от голода!
Хриплые рыдания душили бедного мужчину. Николас посмотрел на Маргарет. Его глаза блестели от набежавших слез. Наконец он нашел в себе силы ответить: