На следующее утро он так и поступил. Поскольку Бушера не было дома, мистер Хейл поговорил с его женой и предложил ей испросить для нее место в городской лечебнице. Посмотрев на обилие продуктов, присланных миссис Хейл и уже отчасти использованных детьми, резвившимися в отсутствии отца, он вернулся назад с утешительным и веселым отчетом, на который Маргарет не смела и надеяться. Прошлым вечером ее мрачный рассказ подготовил отца к гораздо худшей ситуации, поэтому он, придя домой, описал свои впечатления в более светлых тонах, чем они были в реальности.
– Позже я снова схожу к ним и встречусь с главой семейства, – сказал мистер Хейл. – У них такой ужасный дом. Я не могу сравнить его ни с одним коттеджем Хелстона. Наши южные крестьяне и не подумали бы покупать ту мебель, которую используют милтонские рабочие. Их обычная пища считалась бы здесь роскошью. Но Бушерам, очевидно, не хватает денег. Все имущество давно сдано в ломбард, а теперь они лишились и заработка на фабрике. Мне иногда кажется, что люди в Милтоне говорят на другом языке и живут по иным стандартам.
В этот день Бесси чувствовала себя лучше, однако она была так слаба, что, казалось, полностью забыла о своем желании посмотреть на Маргарет в ее белом платье. Хотя, возможно, это желание объяснялось прежним лихорадочным и полубредовым состоянием.
Одеваясь для званого обеда, куда ей не хотелось идти с тяжелым сердцем от различных тревог, Маргарет вспоминала веселые примерки нарядов, которые они с Эдит устраивали чуть больше года назад. Единственным утешением была мысль, что мать получит удовольствие, любуясь ею в таком красивом платье. Она покраснела, когда Диксон, приоткрыв дверь гостиной, выразила свое восхищение:
– Мисс Хейл выглядит превосходно, не так ли, мэм? Кораллы миссис Шоу оказались очень кстати. Они придают лицу правильный оттенок, иначе мисс Маргарет казалась бы слишком бледной в этом платье.
Черные волосы Маргарет были чересчур густыми, чтобы заплетать их в косы. Пришлось закрутить их в шелковистый жгут и уложить кольцами вокруг головы, словно корону, а затем собрать в большой спиральный узел на затылке. Маргарет закрепила их двумя большими коралловыми заколками, по длине напоминавшими небольшие стрелы. Рукава были подвязаны тесемками того же цвета. На шее, прямо под ямочкой, оттеняя молочно-белую кожу, располагались тяжелые коралловые бусы.
– Ах, Маргарет, как бы я хотела сопровождать тебя на одном из прежних бэррингтонских балов! Меня в свое время выводила туда леди Бересфорд.
Маргарет поцеловала миссис Хейл за эту маленькую вспышку материнского тщеславия, но сдержала улыбку, потому что чувствовала себя не в духе.