По пути к нему подбежал надсмотрщик и тихо сказал:
– Я полагаю, сэр, вам известно, что этот парень, Хиггинс, является одним из лидеров Союза. Тот самый, который произносил речь в Херстфилде.
– Я этого не знал, – ответил мистер Торнтон, оглянувшись и посмотрев на своего спутника.
Хиггинс был известен ему только по имени, как местный смутьян.
– Прошу вас, проходите, – сказал он, перейдя на официальный тон.
«Такие люди мешают коммерции, – подумал мистер Торнтон. – Они вредят городу, в котором живут. Демагоги и любители насильственных методов».
Как только они оказались в конторе, он взглянул на посетителя и бесстрастно спросил:
– Итак, сэр, что вы от меня хотите?
– Меня зовут Хиггинс…
– Я знаю. Что вам угодно?
– Я хочу работать.
– Работать? Вы, славный парень, пришли просить у меня работу? Вам не занимать наглости, мистер Хиггинс.
– У меня много врагов и клеветников. Их пруд пруди. Но я не слышал, чтобы кто-то из них называл меня излишне скромным.
Николас больше злился на поведение фабриканта, чем на его слова. Мистер Торнтон увидел на столе письмо, вскрыл конверт и начал читать его. Наконец он поднял голову и раздраженно спросил:
– Чего вы ждете?
– Ответа на вопрос, который я задал.
– Я уже ответил вам. Не занимайте больше моего времени.
– Вы сделали замечание о моей наглости, сэр. Но меня учили, что по правилам приличия на вежливый вопрос человек должен отвечать «да» или «нет». Я был бы благодарен вам, если бы вы дали мне работу. Хэмпер может подтвердить, что я хороший рабочий.
– Я не советовал бы вам отправлять меня к Хэмперу для расспросов о вашем характере. Он может рассказать мне больше, чем вам хотелось бы.
– А я все же рискнул бы получить его рекомендацию. Мне нравится совершенство, и я всегда делаю то, что считаю лучшим. Вот самое худшее, что он может сказать обо мне.
– Тогда идите к нему и устраивайтесь на его фабрику. Мне пришлось уволить сотню лучших рабочих из-за того, что они последовали за вами и такими, как вы. Неужели вы думаете, что я возьму вас к себе? С таким же успехом я могу кинуть горящую головню в центр склада с хлопком.
Хиггинс повернулся к двери, но воспоминание о Бушере заставило его снова обратиться к мистеру Торнтону:
– Обещаю вам, хозяин, что, если вы будете справедливы к рабочим, я ни слова не скажу вам во вред. Могу дать еще одно обещание. Если мне доведется увидеть, что вы поступаете бесчестно и неправильно, я сначала скажу об этом вам. Вы первый услышите мое предупреждение. А если мы не поладим во взглядах на ваше поведение, вы можете уволить меня в тот же час.