Дамира шла чуть впереди архонта, покачивая не по-девичьи развитыми бёдрами, — при каждом шаге её узкая талия призывно изгибалась. Дир ощутил, как разгорающийся ещё во время скачки костёр желания обладать сестрой царя, вспыхнул с новой силой, взметнув огонь во все его члены, — может, подобное испытывала и сама Дамира, если ускорила шаг, а затем побежала… Архонт следом за ней нырнул в вежу, где на полу лежала медвежья полсть.
Сестра царя со стоном бросилась на грудь великого князя, обнажив себя до пояса, взглядом и руками призывая Дира стянуть с неё крепко обтягивающие, предназначенные для верховой езды лосины… Но не так просто было сие сделать; князь вспорол пояс лосин кинжалом. Дамира упала на спину, раскидав по сторонам руки и ноги.
Вот она вся перед ним, с подрагивающими персями, с гладким, чуть выпуклым животом… Почувствовав во всём теле неудержимость полового влечения, Дир начал срывать и с себя одежду, но не успел самую малость: какие-то доли секунды он не мог совладать с собой, и его семя упругими толчками пролилось на её широкие бедра, и он ужаснулся этому.
Но Дамира, понимая всё и гордясь своей телесной неотразимостью и красотой, доведших до такого состояния архонта киевского, улыбнулась томно и попросила:
— Ложись рядом… Отдохни пока…
О, потом они испытывали наслаждение, точно в раю, хотя язычники понятие рая заменяли самочувствием блаженных душ, обитающих на небесном острове Буяне, куда отходит солнце, закончив дневное шествие, где царствует вечное лето, цветёт вечная зелень и хранятся семена, приносимые на землю, и где скрывается зимою вся жизнь и куда улетают птицы…
— Бог Тангра, благодарю за миги великого блаженства, кои даёшь нам под своей сенью, — прошептала Дамира, поднялась и, не одеваясь, потянула наружу Дира: — Идём к Священному дубу!
Под дуновением ветерка слегка позванивал золотыми и серебряными фигурками животных дуб. Лучи ударили по его верхушке. Ярче заблестели украшения из драгоценных металлов, — глаза Дамиры засветились ещё таинственнее; она остановилась, потом упругое тело её сильнее напряглось, — разбежавшись, Дамира подпрыгнула, хищно изогнувшись в воздухе, как если бы это было тело пантеры, бросившейся за добычей.
Сестра царя взмыла вверх и очень легко сорвала листок с ветки дуба, высоко висевшей над землёй.
— А ну, прыгай и ты! — со смехом воскликнула Дамира.
Дир тоже легко совершил подобное, но, имея теперь в руке листок, не знал, что с ним делать…
— Побежали семь раз вокруг дуба! — Дамира обернулась и, протянув киевскому князю правую руку, позвала за собой.