«И никто не оставался не вовлечённым ни с востока, ни с запада, — писал позднее историк Генесий, — ни из чужеземных племён, ни из местных, ни из соседних, ни из тех, кто имел рабский удел и ненавидел господ, ни из целых народностей, которые в разные времена вливались и следовали за ним.
Итак, Фома заключил союз с агарянами, индами, египтянами, зэхами, иберами, славянами, вандалами и готами… А равно с теми, кто разделял религиозные взгляды павликиан-еретиков, и с ними самими».
Восстание затем перекинулось во Фракию и часть Македонии. Там его поддержали и парики-крестьяне, коих труд на землях господ приравнивался к труду рабов, и иконоборцы, которых особенно начал преследовать Михаил II, свергнувший императора Льва V Армянина.
Все помнили первое повеление Михаила II, на которого надели корону василевса, но не все знали, что не послушайся Лев Армянин жены вечером накануне Рождества, он бы и продолжал править своим народом…
Лев V, узнав о заговоре Михаила, соратника и близкого друга, приказал сжечь его в утробе медного быка. Уже привели под охраной экскувиторов виновного к статуе, уже под брюхом страшного животного разложили дрова, но жена императора упросила мужа отсрочить казнь:
— Злейших врагов, и то не убивают накануне Великих Праздников. А Михаил помог тебе сесть на византийский престол. Отложи казнь до утра… Не бери грех на душу.
— Хорошо, только ради тебя, — согласился Лев — он очень любил жену.
На Михаила надели цепи и отвели в дворцовое подземелье. Вечером должна была состояться предпраздничная литургия в церкви святой Ирины, где недавно молился патриарх…
За час до начала друзья Михаила проникли в неё под видом певчих, пряча под широкими одеждами кинжалы. И как только царская семья появилась в храме, одна часть «певчих» бросилась на телохранителей, а другая — к императору. И у алтаря закололи его.
Потом заговорщики ринулись в подземелье, вывели Михаила и заставили патриарха и церковный синклит немедленно венчать на царство.
— Мы с радостью исполним твоё первое императорское повеление, — сказали друзья, становясь на колени перед новым василевсом.
И Михаил II отдал приказ: «Снимите с меня кандальные цепи!» Таких приказов не отдавал ещё ни один император в истории.
Это произошло 23 декабря 820 года.
А через несколько дней Фома Славянин, сподвижник Льва Армянина, поднял свои войска на борьбу с Михаилом II и вскоре встал во главе многочисленного восставшего народа.
Спустя полгода языки разрастающегося с каждым днём пожара подступили к самой столице Византии и стали лизать её мощно укреплённые стены. Весь 821 год восставшие осаждали Константинополь, пытаясь взять его приступом. Попытки штурма были настолько дерзкими и упорными, что Славянин, в конце концов, уверовал в победу и перестал придавать значение сообщениям, поступающим из Болгарии, о том, что Михаил II якобы настойчиво склоняет хана Омуртага к помощи. Да и как верить этому! Византия в огне, на свержение малограмотного василевса, незаконно посаженного на трон, поднялся почти весь народ; его, Славянина, во всеуслышание провозгласил императором Священного государства сам эмир Арабского халифата, и поэтому хан Омуртаг должен понимать, что Михаил II уже проиграл. К тому же Болгария фактически находилась, несмотря на заключённый в 815 году тридцатилетний мир, в состоянии войны с Византией, — никому и в голову бы не пришло ждать помощи от врага…