Из динамиков донесся записанный голос, но Салли даже не пыталась разобрать, что говорят.
Затем тяжесть исчезла, и наступила невесомость.
Да, в самом деле невесомость…
Неужели она все-таки спаслась?
Салли резко повернулась к иллюминатору. Под кораблем светилась планета Нью-Чикаго — из космоса почти такая же, как Земля: все смазано, размыто, яркие моря и контуры материков, переливы голубого и синего — все в белом инее облаков. Планета удалялась, становясь все меньше и меньше, а Салли все смотрела в иллюминатор, пряча лицо, чтобы никто не видел исказившей его черты ненависти: в эту минуту она, не задумываясь, приказала бы выжечь всю планету дотла.
После инспекции Род провел на ангарной палубе богослужение. Они едва допели последний гимн, когда вахтенный доложил, что пассажиры вот-вот будут готовы перейти на борт. Команда разошлась по своим рабочим местам. Все понимали: до тех пор, пока корабль не приведен в боевую готовность, никаких выходных не будет, чтобы там ни говорили о воскресеньях на орбите — традиции Космофлота. Наблюдая, как его люди расходятся, Блейн внимательно прислушивался к разговорам: вдруг команда недовольна? Но нет, до него доносились лишь какие-то пустые фразы, и ворчали не больше, чем можно было ожидать…
— …ладно, я знаю, что такое сучок, — говорил Стокер Джексон своему напарнику, — и я еще могу понять, если сучок попадет в глаз. Но как, черт побери, может попасть в глаз бревно? Нет, ну скажи, как может человек не почувствовать бревно в глазу? Чепуха какая-то!
— Тут ты прав, конечно. Только… что такое бревно?
— Бревно? A-а! Ты ведь со Столешницы, да? Бревно это… ну, в общем, минный кусок древесины. От дерева. А дерево — это такое большое, высокое…
Голоса затихли вдали, и Блейн быстро вернулся на мостик. Будь Салли Фаулер одна, он с радостью встретил бы ее на ангарной палубе, но Роду хотелось сразу дать этому Бери понять, как он к нему относится: нечего ему думать, будто капитан корабля его величества торопится встретить какого-то там торговца.
Экраны на мостике показывали, как клинообразный челнок поравнялся с «Макартуром», а затем его втянули внутрь между двумя распахнутыми крыльями огромных прямоугольных створов шлюзовой камеры. Не самая простая операция — на протяжении всего маневра Род настороженно держал руку у переключателя интеркома.
Пассажиров встретил гардемарин Уитбрид. Первым вышел Бери, за ним — небольшого роста темноволосый человек, которого Бери даже не счел нужным представить. Оба были одеты соответственно случаю: удобные для невесомости широкие брюки с плотными застежками у лодыжек и подпоясанные рубахи с закрытыми на молнии и «липучки» карманами. Бери из-за чего-то злился и честил своего слугу. Уитбрид старательно записывал все его высказывания, чтобы позже пропустить их через корабельный компьютер. Отправив торговца вперед со старшиной, гардемарин остался ждать мисс Фаулер: в свое время он видел ее фотографии.