– Хочу апельсин.
Родителей поразила не только четкость произношения, но и само требование. Кто помнит конец семидесятых, прекрасно знает, что достать апельсины в то время было практически невозможно. Если этот экзотический фрукт каким-то чудом и «выбрасывали» на прилавки, за ними тут же выстраивалась змеистая очередь, во главе с ветеранами и льготниками. Да и то происходило такое по большей части под Новый год, никак не в разгар лета, в забытом богом Атлашкино, почти в пятидесяти километрах от Казани. Да еще когда трое в лодке посередине реки.
– Дианочка, здесь нет апельсинов, – возразила мудрая мама, – мы же не в городе, а на Волге.
– Есть! – ответило строптивое чадо. – Хочу апельсин!
Родители попытались закрыть тему, но не тут-то было. Чеканная фраза «хочу апельсин» подавалась теперь как навязчивая речёвка. Через пару минут отдых превратился в ад. Ребенок не успокаивался, требуя немедленного удовлетворения неадекватных потребностей. Мать старалась интеллигентно объяснить, что бессмысленно желать невозможного, но это лишь усиливало накал страстей. В катании на лодке из-за орущего в ней младенца больше не было никакого удовольствия, и немногословный отец повернул к берегу. Причалили, вытащили суденышко на песок, привязали к колышку и… увидели отдыхающих, несущихся к столовой вопреки заведенному на базе распорядку приема пищи.
– Время ужина поменяли? – успела поинтересоваться мама у пробегающего мимо пузатого дядьки в спортивных трусах.
– Нет! Фрукты привезли. У кого дети, отпускают по килограмму.
Не заходя в свой домик и повинуясь инстинкту добытчиков, побежали в столовую. Отстояли длиннющую очередь и стали обладателями сокровищ – шести ярко-оранжевых апельсинов с черными наклейками-ромбиками на боках. Наклейки эти потом еще долго преследовали родителей, появляясь то на теле ребенка, то на его одежде. Мама и папа в недоумении переглянулись, а дочь самодовольно улыбаясь и запихивая в рот первую дольку, победно заявила:
– Сказала, хочу апельсин!
Ну что тут ответишь. Мама с папой так и стояли, молча открыв рот.
Еще одна любимая история из маминой коллекции – про «Тихий Дон». Мне тогда только исполнилось четыре года. Изъяснялась я к этому времени уже вполне внятно, и нередко клеймила позором товарищей по детскому саду, которые не умели по-человечески, на мой взгляд, произносить слова.
– Мама, машина же это – машина? Так?
– Конечно, дочка. А что?
– Вот и я им говорю! А они «бибика» да «бибика», – пылала я праведным гневом.
Однажды вдоволь повозмущавшись, я забралась под стол в нашей единственной комнате и принялась разбирать игрушки, которые хранились там в большой коробке. Мама с папой тем временем включили телевизор и стали смотреть «Тихий Дон». Полный драматизма многосерийный фильм-эпопея как раз шел на голубых экранах. Родители увлеклись просмотром, а я – игрой. Страсти в кино разгорались нешуточные – Григорий Мелехов окончательно запутался в жизни и после долгой встречи с Аксиньей вернулся к Наталье, жене. Сидя спиной к телевизору и, казалось, увлеченно занимаясь своим делом, я вдруг громко и резко отметила: