Этой логики я уже не выдержал, фыркнул. Нюмка криво улыбнулся, и мы оба расхохотались.
– А что, Нюм, есть же правда в ее словах, – пробормотал я сквозь смех, тем более что знал, с кем Наум недавно завел интрижку.
– Правда? Нет, ты посмотри, он нашел правду в моих словах! Сопляк, мальчишка, что ты понимаешь в правде? Разве ты можешь понять мой цорес[12]?
– Ребекка Исаевна, что вы, я согласен с вами!
Я изо всех сил старался сдержать рвущийся наружу смех.
– Согласен? Смотрите – он со мной согласен! А кому нужно твое согласие?
– Ребекка Исаевна, ну вы ж сами меня позвали.
– Тебя позвали, чтоб ты молча страдал за своего кретина товарища. Хотя ты сам такой же кретин – что, я не помню твою женитьбу на этой шиксе[13], узбечке? Но у тебя хоть детей не было, поумней оказался…
Я поежился – поумнее! Это Кара была умнее: сколько я уговаривал, так нет – делала аборты. Это и была причина развода, и, пожалуй, главная.
– …а этот – «через восемь месяцев ребенок, и вполне доношенный»!
Помолчала и снова вскипела:
– Нет, где это видано, чтобы еврей бросал своего ребенка? А? Я у тебя спрашиваю, – повернулась ко мне.
– Время другое, Ребекка Исаевна. Вообще-то видел. Например…
– Дурак, идиот! Еврей, бросивший своего ребенка, уже не еврей. Это мамзейрем, или, по-вашему, выродок рода человеческого! – заорала Ребекка. – И ты мне про них не говори. А тот, которого ты имел в виду, – он же шлимазл[14], подонок, мразь! Я же всегда говорила, а вы не верили. Я же его в квартиру свою не пускаю и никогда не пущу! Говно, ничтожество! – Она совсем рассвирепела. – Чтобы имени его в моем доме не поминали!
Ребекка и тут была права: Максим Лейзер был изрядный мерзавец, но умный, веселый, в компании незаменимый. Даже подличал с улыбкой на устах. Институт он так и не окончил, но зарабатывал тем, что за бабки писал диссертации! Самое смешное, что люди действительно защищались, и спрос на него был. Поговаривали, что по каждой специальности у него были свои авторы – негры, но как-то я застал его в Ленинке, обложенного первоисточниками, и он пожаловался, что заказана диссертация по философии, пришлось окунуться в тему. Вот так он получил заказ написать диплом для дочки директора крупного московского гастронома – этакой пятипудовой корове в золоте – и женился на ней, бросив жену с двумя детьми.
– А этот поц сидит и молчит! Азохн вей![15] Что ты молчишь? Нет, лучше сиди и молчи, что ты можешь сказать умного, я тебя спрашиваю? Разводиться он вздумал! «Мама, я хочу с Аделью развестись»! – Злобная ирония звучала в ее почти истеричном голосе. – Это он сказал мне, бабушке его дочки! Хочешь себе лучше сделать или хуже жене? Что ты, когда женился, не знал, что нет ничего страшнее, чем жениться на молодой красивой девке, да еще не из столицы? Все уже давно знают, что через пару-тройку лет у такого – чтоб мне так жить! – мужа начинает чесаться на голове – ро-о-о-га растут! Так сделай по-другому, чтобы дочка не страдала, – ну так и ты навесь этой девке тоже рога – потом измерите, у кого больше, тот и победил! Что, ты не можешь этого сделать? С виду ты мужик ничего, сразу же не увидят, что ты идиот!