– Она дома?
– Да.
– Тогда разрешите войти?
Маркел посторонился, и молодой человек шагнул через порог.
– Здравствуйте! – торжественно сказал гость, войдя в комнату.
– Здравствуйте… – вразнобой ответили ему сидящие за столом.
Молодой человек цепким взглядом выявил виновницу торжества и приступил к делу:
– Уважаемая Вера Васильевна, разрешите от лица нашей фирмы и от себя лично поздравить вас с замечательным событием – с вашим днем рождения! Пожелать вам счастья, здоровья, любви близких и друзей. И от имени Сергея Маркеловича Вдовина вручить вам этот букет.
Молодой человек шагнул к середине стола, где сидела Вера Васильевна, и протянул ей цветы.
Растерявшаяся именинница приподнялась. Но, чувствуя, что ноги не выдерживают ее вдруг потяжелевшее тело, оперлась о стол одной рукой, другой, подрагивающей, приняла букет.
– И вот, – положив на стол папочку, раскрыл ее и, выдернув из зажима шариковую ручку, протянул ее имениннице: – Пожалуйста, распишитесь.
Вера Васильевна приняла ручку и беспомощно, полными слез глазами, посмотрела на детей. Ее немую просьбу поняли, и сидевший рядом с ней Сергей спросил гостя:
– Мне можно?
– Пожалуйста. Если именинница не возражает, – улыбнулся тот.
Возражений не последовало, и квитанция была подписана.
Тем временем Вера Васильевна снова промокнула с глаз слезы и увидела в середине букета записку. Достала ее дрожащими пальцами. «Верочка, я тебя поздравляю с днем рождения! Жаль, что этот последний букет я не смог подарить сам», – прочитала она негромко. Но в возникшей тишине ее слова расслышали.
– Спасибо, мой дорогой… – так же тихо сказала она и сквозь слезы улыбнулась. – Как же ты смог?..
Несколько секунд все зачарованно молчали.
Первой заговорила Лена:
– Папа, браво! – и всплеснула ладонями.
Ее поддержала Аня, следом невестки. Мужчины, за ними и женщины поднялись.
Старшая внучка, Верочка, сбегала на кухню и принесла вазу под цветы. Освободив место на столе, ее поставили посередине.
Вскоре над букетом зазвенели бокалы.
– Мама, мы тебя поздравляем вместе с папой!
Ила Опалова. Мужчины моей свекрови
Свекровь, которую я зову уважительно Любовью Михайловной, восклицает, распахивая дверь:
– Ну, красавица моя, заходи!
Она стоит передо мной в трусах, в выцветшей, вытянутой футболке. Ее голые ноги, бугристо полные, вызывают в памяти рубенсовскую аллегорию Земли. Такая же полнокровная, пышнотелая, гордая и красивая своей уверенностью в себе.
Без тени смущения она говорит:
– Не обращай внимания на мой замызганный вид. Мне жарко. Я недавно с Мишенькой из сада приехала, рассаду там посадили.