– Не уйду!
Люба закатила глаза и с победной ухмылкой проплыла в квартиру № 5. На пороге демонстративно оглянулась и бросила:
– Стой-стой, формула любви!
Кавалер нахмурил густые брови, сощурил добрые серые глаза и водрузился на перила.
В прихожей было темно. Люба включила свет и внутренне вздрогнула. Мама ждала в коридоре. Свежий взгляд, руки спокойно лежат на подлокотниках – видимо, недавно проснулась.
– Привет. С кем ты там?
– Да Леший снова площадку топчет.
– Не надо так с Алексеем, доченька. Он парень хороший. Надежный.
Люба закинула шапку-лепешку на полку, синие рукавицы пристроила в тумбочку. Старенькое пальто повесила на крючок, пожизненно приколоченный ржавым гвоздем.
– Ага. На него всегда можно положиться: шугает рекламщиков, отпугивает курильщиков… Незаменимый кавалер!
Змейка-язва приятно щекотала нёбо, внутри почему-то становилось тепло. Ляпнул гадость – сердцу радость – скрипнула мысль и подняла вихрь немой истерики. Люба смеялась как проклятая. Никакие силы не смели унять этот нечеловеческий смех.
– Доча, доченька, – металась мама в кресле по коридору. – Что ты?
30 лет. 30 лет жалкого существования. Все сама. Все одна. Господи, где же тот самый?! Тот настоящий?! Сильный, смелый и великодушный?! Именно великодушный, с большой душой и живым сердцем.
* * *
Люба сидела в кресле и варила кашу из собственных мыслей. Мама дремала перед телевизором. Спокойная. Тихая. Сытая.
Нет таких. И никогда не было. Все сказки.
Любушка подошла к зеркалу: длинные волосы задушены мертвой хваткой, красная бархатная резиночка гаденько выглядывала из-за светлой макушки, глаза ввалились и казались горошинами за окулярами очков. Белая идеальная кожа переливалась не то синим, не то фиолетовым оттенком.
– М-да… – Люба скептически посмотрела в зеркало. – Через три дня Новый год, а ты все такая же наивная. Черти от смеха уже копыта отбросили, а ты все веришь в чудеса.
Но ведь было же – упрямо настаивал внутренний голос. Вспомни: на прошлый Новый год премию дали, а ведь никто не верил! А в позапрошлый? В лотерею выиграла! Пусть 365 рублей, но повезло же?
– Мам, я в магазин. Пойду посмотрю. Может, что по акции выкинули.
Помпон безжизненно болтался возле плеча, лопоухие рукавицы торчали из карманов. На главной площади их маленького городка сновал народ. Большой, красивый и ужасающий гипермаркет красовался на площади как жирная бородавка.
Высокая, ощипанная и с проседью, елка стояла посреди предновогоднего безобразия. Игрушки и снежинки советских времен дрожали на ледяном ветру. Тут же было кольцо для маршруток и автобусов. Люди вжались в остановку. Серое небо тосковало по солнцу.