— Мне надо туда! — Я задергался в патоке оранжевой плазмы.
— Еще рано… Или уже поздно, — сказал голос. — Поздно для эльфийки. Рано для тебя. Дослушай меня. С фиолетоволосой ты уже ничего не сделаешь. Свершилось.
— Падла, — выдавил я, с ненавистью глядя на многоножку.
— Два осколка твоей души также попали в этот мир. И тебе для освобождения гехаев надо найти хотя бы один из них.
— Мне сказали, что это не Родди… — с тоской пробормотал я, не находя себе места.
— Полубоги редко ошибаются. Они не приняли твоей связи с душой эльфы за неразделимое целое, но это не так. Однако первый из двух осколков ты все-таки нашел… Но пока не обрел его.
— Кто это? — хрипло спросил я.
— Думаю, ты уже догадываешься. — В голосе проскользнуло довольство кота, сожравшего толстую мышь.
— Наверное, — глухо согласился я. — А второй осколок?
— С ним хуже, Террор. Тебе придется искать его как можно быстрее. Это сейчас ты весь такой сильный, неуязвимый и гордый. Соединившись с первым осколком, ты все это потеряешь и станешь просто смертным моркотом, которого можно зажарить фаерболом, припечатать молнией или высосать кровь.
— А если я не соединюсь с первым куском души? — Я прищурился в ожидании ответа на каверзный вопрос.
— Не сможешь. Вы тянетесь друг к другу. Ты не представляешь, какую боль сейчас испытывает эта часть твоей души.
Ты ведь выпал из реальности. И теперь ей очень, очень больно. Не физически, нет. Она болеет душой. И может умереть. Тогда гехаи не пробудятся. И драконы не возродятся. И Суинаска войдет в полную силу своей безумной тьмы.
— Вы и к этому готовы? — удивился я.
— Вот еще, мы не самоубийцы, — возразил голос. — А теперь тебе пора возвращаться.
— Стой! — чуть не заорал я. — Что будет, когда я найду второй осколок?!
— Ты станешь самим собой, — ответил голос, и оранжевый мир вокруг взорвался нестерпимо ярким солнцем. В плазме которого я услышал последние слова аватара: — И будущее этого мира освободится от нашей воли. Не забывай, ты выбрал жизнь.
Глава 6
ЕСТЬ НАД ЧЕМ ПОДУМАТЬ
Первое, что я увидел, выпав из пламенного мирка аватара, были карие глаза, наполненные болью. И мой гнев словно сквозняком слизало. Ступив на мозаичный пол башенной галереи, я уставился на раскачивающегося даявэла в недоумении. Конечно, сначала хотелось порвать оборзевшего урода в клочья. Но…
Серый прижимал к себе эльфийку с фиолетовыми волосами и словно укачивал, тихо постанывая. Родерия же смотрела в небо пустыми глазами, не проявляя признаков сознания или разума. Стоило мне шагнуть к ним, даявэл заговорил, тихо и тоскливо: