Сколько же на Лахлане народов, все со своими планами, амбициями, желаниями! Эльфы мечтают возродить былую мощь. Народы Лесного Моря вновь сплотились и теперь намерены стать сильным государством. Наги, испокон веков воюющие за земли Армагелоо, словно там для них медом намазано. Туры, лишившиеся своей земли из-за Драконьего Катарсиса, тоже мечтают обрести государство. Орки, сумевшие продвинуться в науках намного дальше остальных народов, плетут интриги. Огры по-прежнему стерегут Армагелоо, не давая нагам захватить степи. Вампиры, создания черных моркотов… Набирающая силу раса, таинственная и сильная. С ними тоже надо считаться. Много народов на Каване. И не о всех я еще знаю.
Но действия эльфов внушали особые опасения. Я расслабился и потянулся через астрал к брату. Пармалес откликнулся сразу, словно ждал. Очень быстро родился план действий. Обсудив некоторые детали, мы разорвали связь. Уже на выходе из астрала я заметил красное поле с рядами молчащих фигур. В реальности этого поля не было. Мне стало интересно, и я подлетел к фигурам, где застыл от ужаса. Это были все те огры, которые нашли конец в стойбище. Я оказался рядом с мальчишкой. Его горло было разорвано в клочья, но это не помешало синекожему подростку заговорить со мной:
— Я — Висанхан, очень люблю сестренку и готов защищать ее до последней капли крови. Ты не встречал ее?
— Нет, — выдавил я из себя. Юный огр закрыл глаза, превращаясь в истукана.
Следом заговорил здоровяк с пробитой грудью:
— Я — Пелед, скоро увижу свою невесту. Мы решили пожениться после этого похода. Она готовит мне особое угощение, которым встретит у порога своего шатра. Приходи на нашу свадьбу!
Холодная дрожь пробрала до костей. Они все были здесь, и каждый стремился рассказать о сокровенном. О том, чем они жили, чего хотели… И мечты их были просты, понятны и мертвы. Я убил каждого из них своими руками, обрывая нити жизней. Мальчишка, любивший возиться со щенками степных гарвов… Воин, узнавший недавно, что стал отцом… Парень, которого вот-вот должны были посвятить во взрослые… Десятки умерших надежд, планов, желаний и намерений. И все они были далеки от войны, крови, боли и смерти. Мне стало тошно уже после первого десятка признаний. Ненависть к эльфам, втравившим огров в бойню, заворочалась в душе. А синекожие говорили, говорили и говорили, наполняя сердце чернотой вины и отчаяния. Хотелось забыть о том, что я сделал. Жизнь — штука хорошая, но стоит ли она таких жертв? Моя душа заметалась, пытаясь найти выход из ловушки. В какой-то момент сознание помутнело и скользнуло в тело, отшвырнув пугающие разговоры.