Словно прочитав в моих глазах желание беречь его, Террор хмуро покачал головой и сказал:
— Даже не думай препятствовать мне, Трис. Надо будет — ничто не остановит.
Я вздохнула. Вот тут он прав — достаточно отпустить на волю кошмарную силу хайверса, и все на многие сотни метров вокруг приползут к нему на коленях. Как же все-таки здорово, что в голове этого ушасто-хвостатого существа так плотно засела мысль о свободе личности. Не представляю, что было бы в противном случае.
Тревога внутри все ширилась и росла. От Лионеля пока не прилетело ни одной весточки, а Марат вообще потерялся где-то в тенях. Правда, про последнего Террор проворчал, что все в порядке, а на вопрос про Ли вообще отмахнулся:
— С капитаном ругается. Я их слышу.
Когда Марат вывалился в очередной раз из каминной тени, принц первым делом ухватил его за ухо и прорычал:
— Вот, значит, как ты мне доверяешь?
— Пап! — возмущенно вскричал наш лицедей, но Террор не дал ему развить мысль:
— С меня, по-твоему, уже песок сыплется? Если и так, то имей в виду! Мозги вправлю на раз-два! Берегут они меня… Спасители…
— Бумаги принес? — вклинилась я в семейную разборку, стараясь не заржать.
Забавное зрелище: миниатюрный моркот висит на ухе человека и отчитывает по полной программе. Террор тут же отпустил сына, уставившись на кипу документов в руках Марата. Лицедей с досадой потер саднящее после воспитательного момента ухо, всучил добычу отцу и сердито проворчал:
— Черт! Я уже и забыл, каково это, когда за уши тягают.
— Всегда могу напомнить, — сказал Террор, — обращайся, если что.
Мы с принцем разделили документы на две стопки и принялись бегло изучать. Минут десять прошло в полном молчании. Переписка Беорга оказалась нудной и типично армейской. Приказы по снабжению, распоряжения по вертикали, обращения в разные канцелярии — скукотища смертная. Маршал Бенелюкс Оргиналлэ отлично маскировал амбиции маской туповатого служаки, способного лишь размахивать шпагой и болеть за своих «орлов»-подчиненных. Похоже, ничего мы тут не найдем. Я раздраженно швырнула бумаги на нол, отчего они разлетелись по всему кабинету, и сказала:
— Ни одной ниточки к тем, кто отдает ему приказы…
— А вот у меня что-то есть, — сдавленно проговорил Террор, пристально глядя в какой-то документ. Дочитав, он отдал его мне.
Нехорошие предчувствия скребнули сердце, и я принялась изучать послание. Это был листок тростниковой бумаги орочьей выделки, на котором твердой, уверенной рукой кто-то вывел несколько строк, не оставляющих сомнений в истинности наших самых худших предположений. Почерк я узнала сразу — тот же самый, что и в короткой записке с приказом Беоргу. Но теперь стало все окончательно понятно.