Впору было почувствовать себя героем романа Агаты Кристи. Тем несчастным человеком с реальной непрухой по жизни. Вот подумать только — куда ни припрешься, всюду сразу убийства начинаются. Словно проклял кто… Или там притаился сообщник, дабы поднять реноме старушки Марпл в глазах общества? Не о том думаешь, сказал я себе, настороженно отступая обратно на гравийную дорожку между цветущими кустами. Откуда из коридора за распахнутой дверью оранжереи донесся голос Тристании:
— Надо тщательно продумать наши дальнейшие шаги… Советница, а почему у нас сад не заперт? И там вроде вода шумит.
Валария что-то проворчала в ответ намного тише, а рядом со мной хрустнули камешки тропы, и сильная рука сдавила шею. Я вцепился пальцами в эту самую руку и… зашипел, ощутив гладкую листву под ногтями. Знакомый голос весьма ехидно проворковал за ухом:
— Не суетись, малыш. Я просто хотела сказать, сладкий, что положила на тебя глаз. И ты обязательно будешь моим. Это я обе…
Дообещать лиственная женщина не успела, потому что во мне вспыхнула дикая ярость. Ни одна стерлядь больше не прикоснется ко мне без моего согласия! Черные ногти на моих руках ожили и туманными кинжалами пронзили зеленую руку, отчего лиственная витиевато выругалась и отпустила мою шею. Когда я обернулся, лишь тень мелькнула в сумраке дождя снаружи. А потом я вновь оказался в плену. Эти танцы с моей шеей переставали быть томными — она же болеть потом будет! Да сколько тут желающих потискать меня за горло!
Другой знакомый голос с вибрирующими интонациями проговорил:
— Они ждали тебя, родственничек. И подготовились, отправив меня навстречу. Пятеро Высших не допустят, чтобы ты вмешивался в их дела. Слишком много веков они строили этот мир так, как им надо. Это пока только привет. Подумай на досуге.
Кусок льда юркой пикой скользнул мне под ребро, заставив зарычать. Я извернулся и схватил харрами за шею, но пальцы уже стремительно слабели и не смогли удержать добычи. Четырехрукий котяра со странным сожалением придержал меня и быстро опустил на тропу. Мир вокруг закрутился калейдоскопом, среди затухающих огней которого раздались голоса:
— Что тут… Валария! Врача! Ованну сюда!
Шум дождя снаружи заполнил темноту, и через пару мгновений я понял, что лежу на кровати в своей комнате, а рядом нагло дрыхнет лендерра, даже мокасин не сняв. Видимо, сон ее был весьма чутким. Эльфа встрепенулась, приподнялась на локтях и уставилась на меня с неподдельным беспокойством. Облегчение было написано на ее моське аршинными буквами. Тристания соскочила с кровати и спросила: