В узком проходе, ведущем к его дверям, Кита окликнул приятель: «Браво, Даррант! Вы здорово выпутались, поздравляю!» «Меня поздравляют», – с горькой усмешкой подумал Кит.
Улучив момент, он поспешил обратно, нанял на Стрэнде кеб и приказал везти себя до поворота на Борроу-стрит.
Дверь открыла Ванда и удивленно всплеснула руками при виде его. В черной юбке и бледно-розовой блузке из мягкой материи она казалась Киту какой-то новой. Ее полная, немного длинная шея была обнажена, короткие каштановые волосы вились у затылка; Кит с неудовольствием заметил золотые серьги у нее в ушах. Глаза ее, черневшие на бледном лице, казалось, вопрошали и молили одновременно.
– А мой брат?
– Он еще не вернулся, сэр.
– Вы не знаете, где он?
– Нет.
– Он живет здесь, у вас?
– Да.
– Значит, вы его все еще так любите?
Она молча сжала руки на груди, как человек, который не в силах словами выразить свои чувства.
– Понятно, – сказал Кит.
Он испытывал сложное чувство – жалость, смешанную с легким чувственным влечением, – такое же, как и в первое их свидание, и тогда, когда в щелку между занавесками он видел ее, стоявшую на коленях посреди комнаты. Подойдя к камину, он спросил:
– Вы мне разрешите подождать его?
– Разумеется! Пожалуйста, присядьте.
Кит отрицательно покачал головой. Она спросила, задыхаясь:
– Вы не уведете его от меня? Одна я умру.
Кит круто повернулся к ней.
– Я как раз и не хочу, чтобы его отняли у вас! Я хочу помочь вам сохранить его. Готовы вы уехать в любой день, когда это потребуется?
– О да, конечно!
– А он?
Она отвечала почти шепотом:
– Да. Но тот несчастный…
– Тот несчастный – просто кладбищенский вор, гиена; что о нем говорить!
Кит был сам удивлен резкостью своего тона.
– Мне жаль его, – вздохнула Ванда. – Может, он голодал. Я знаю, что такое голод, – приходится делать то, чего не хочешь. Или, может быть, у него нет близких. Когда человеку некого любить, он может стать очень плохим. Я часто думаю о нем… как он там, в тюрьме.
Кит процедил сквозь зубы:
– А Лоренс?
– Мы никогда не говорим с ним об этом. Мы боимся.
– Значит, он не сказал вам, что уже был суд?
Она широко открыла глаза.
– Суд? Нет, не говорил. Вот почему он вчера вечером был такой странный. А утром рано встал. Суд… закончился?
– Да.
– Что они постановили?
– Виновен.
На секунду Киту показалось, что Ванда теряет сознание: она закрыла глаза, покачнулась. Он шагнул вперед, взял ее за плечи.
– Послушайте! – заговорил он. – Помогите мне, не спускайте глаз с Лоренса. Надо выиграть время. Я узнаю, что они намерены делать. Они не могут его повесить. Мне нужно время, слышите? Вы должны помешать Лоренсу отдаться в руки полиции.