– Не показывает? – спросил Дмитрий. Ему уже хотелось увидеть обе башни залетного архитектора, пусть бы даже они и считались бесполезными.
– Куранты есть, фигуры какие-то на самой верхотуре под музыку крутятся, а толку нет. Проработали те куранты всего пару дней, пока сам же архитектор с башни по пьяной лавочке чуть не свалился. С тех пор там все на замке. Я же говорю, бесполезная вещь. Ну, а что у нас на Стражевом озере делается, вы сами скоро увидите. Там третья башня.
– Тоже бесполезная? – усмехнулся Дмитрий.
– А как вы думаете, барин, нужен на озере маяк?
Про маяк, помнится, писал Виктор. Собственно, он и отправился в эту уральскую глушь, чтобы маяк наладить. Но тогда Дмитрий не особо задумывался, где этот маяк располагается. Выходит, на озере. И в самом деле странно.
А город приближался, ширился, но по-прежнему был похож на большую деревню. И даже далекие трубы железоделательного завода не могли замаскировать эту кричащую провинциальность. Про провинциальность Дмитрий сначала подумал, а потом сам же себя и одернул. Если хотелось жить в городе, так и оставался бы себе в столице, в теплой конторе, под родительским крылом. А коли выбрал романтику и самостоятельную жизнь, так и нечего…
Здесь, на открытом, залитом солнцем пространстве, воспоминания об увиденном в лесу не исчезли окончательно, но все же померкли настолько, что больше не заставляли сердце нестись вскачь. Даже успокоившаяся лошадка перешла с рыси на неспешную трусцу.
– С тем парнем, Ерошкой, надо что-то делать, – сказал Дмитрий.
– Сделаем. – Мужичок кивнул. – Вот сейчас вас до места доставлю и загляну к приставу. Пущай сам разбирается.
* * *
С домом Софья управилась быстро, прибралась, проветрила комнаты, вымыла полы, выбила половики, зажгла лампадку у образов, выставила во двор горшки с мертвыми цветами. Двор тоже привела в порядок, найденной в сарае косой покосила бурьян. Косить ее когда-то давно научил отец. Сказать по правде, отец многому ее научил, и за науку она была ему благодарна.
Стоило только закончить убираться, как во двор заглянула старушка, представилась Никитичной, назвалась соседкой Евдокии. Старушка смотрела внимательно, ждала объяснений. В Перми бы Софья никаких объяснений давать не стала, но этот маленький городок жил по своим законам, и в людском любопытстве не было ничего необычного. Из него даже можно извлечь кое-какую пользу. Если Софья собиралась здесь задержаться – а она собиралась! – то с соседями нужно жить в мире, да и старушка показалась ей славной, любопытство ее было бесхитростное, не злое. Зло Софья чуять умела. Тоже отец научил.