— Почти приехали. — Люсьен нажал на клаксон, из желто-оранжевого облака пыли, нависшего над дорогой, появился пес.
Финч не думала, что Люсьен живет так далеко от города. Глядя на ряд почтовых ящиков, склонившихся под разными углами среди зарослей сорняков, она задумалась над тем, правда ли, что его отец был так богат, как она считала. Как можно равнодушнее она сказала:
— Ты никогда мне не рассказывал, чем занимается твой отец.
— Он на пенсии. — Лицо Люсьена приняло суровое выражение, которое он всегда напускал на себя, когда речь заходила о его отце.
— А чем он занимался раньше?
— Жил.
— Не знала, что за это дают пенсию.
— Дают, если ты богат. — Судя по циничному тону, Люсьен не очень-то этим гордился. — Мой отец заработал кучу денег на операциях с недвижимостью, — объяснил он. — С тех пор на эти деньги и жил. Он как паршивая овца в стаде.
Паршивая овца или нет, но он мог оказаться снобом.
— Интересно, что он обо мне подумает? — нервно спросила Финч.
— Он не вправе тебя судить, поверь мне. — Люсьен, должно быть, понял, как это прозвучало, поэтому тут же добавил: — Но я уверен, что ты ему понравишься. А почему бы и нет?
Финч могла, конечно, привести несколько причин, но решила оставить свои мысли при себе.
В конце ухабистой грязной дорожки, на фоне которой подъездная аллея к дому Финч казалась автострадой, они свернули на покрытую гравием аллею, и им открылся вид на дом Люсьена — беспорядочно построенный на разных уровнях особняк, затененный великолепными столетними дубами. Неподалеку на холме виднелись конюшня и загон.
— Я не знала, что у вас есть лошади, — сказала Финч.
— Когда-то были, сейчас нет. Их продали. — Люсьен остановился в конце целого ряда машин. Финч заметила, что двор очень красиво оформлен, там был даже декоративный пруд с водопадом, но выглядело все это довольно запущенным.
— Плохо. — Девочка подумала о том, какой несчастной она была бы, потеряв Чейен.
Люсьен пожал плечами.
— В любом случае они были для вида.
Финч не могла себе представить, чтобы кто-то владел лошадью так, как владеют скульптурой, но воздержалась от комментариев и последовала за Люсьеном к дому. Шторы были опущены, но даже в полутьме она заметила, что в доме давненько не убирали. Куда бы Финч ни посмотрела, везде видела переполненные пепельницы, пустые банки из-под пива и кофейные чашки. Когда она шла по ковру в гостиной, у нее под подошвами хрустели крошки то ли от сухариков, то ли от чипсов.
Из глубины дома доносились голоса и заразительный мужской смех. Финч ступила через порог скользящей стеклянной двери в патио, где несколько мужчин средних лет сидели за столом и пили пиво. Один из них поднял руку, приветствуя Люсьена и Финч и не отрывая при этом взгляда от лысого парня в гавайке, рассказывавшего анекдот. Когда тот закончил, все пятеро разразились громким смехом. И только после этого мужчина, который, как Финч предположила, был отцом Люсьена, поднялся со стула, держа в одной руке сигарету, а в другой пиво, и неспешным шагом пошел им навстречу.