— Это парадокс, — сказала Анна. — Люди ненавидели Монику, но в то же время хотели заслужить ее одобрение. — Анна вспомнила Ленни Дакворта — подрядчика, который выполнил кое-какую работу в «ЛореиЛинда» в прошлом году и подал в суд за недоплату. Недавно на улице он подошел к Анне и шокировал ее, залившись слезами. Оказалось, он чувствовал себя ужасно из-за того, что Моника умерла, поминая его недобрым словом.
— Слава, — насмешливо заметила Ронда, — это палка о двух концах.
— Это началось еще тогда, когда Моника была ребенком. — Анна вспомнила, как Моника умела очаровать учителей, чтобы те по-особому к ней относились. И Моника была единственным человеком, который мог обуздать их отца, когда тот уходил в очередной запой. Казалось, Моника всегда знала, что она особенная.
— Даже после смерти она находится в центре внимания.
— Где бы она ни была, я уверена, что сейчас она наслаждается каждой минутой происходящего. — Анна грустно улыбнулась.
На протяжении часа они внимательно изучали каждую деталь отчета. Ронда даже договорилась со свидетелем, бывшим судебно-медицинским экспертом округа, чтобы тот дал показания на предварительном слушании. Они уже заканчивали, когда сотовый Ронды вывел трель оцифрованной интерпретации увертюры из «Вильгельма Теля».
— Да? О, привет! — Ронда внимательно слушала, быстро записывая что-то на конверте. — Спасибо. — Она повесила трубку и сообщила Анне: — Только что пришли результаты по тем отпечаткам. Они оставлены мальчишечьими кроссовками «Найк» тридцать восьмого размера.
— Ребенок? — спросила Анна. — Наверное, он сделал это на спор. — Она почувствовала, как обмякло все ее тело. Она даже не осознавала, какие надежды возлагала на этого неизвестного.
Казалось, Ронда не слишком встревожилась.
— По крайней мере, это исключает одну теорию.
— Какую?
— Что это твои следы.
Анна изумленно посмотрела на нее.
— Зачем бы я стала рисковать свернуть себе шею, перелезая через стену, если могла войти через калитку?
— Чтобы это выглядело как вторжение.
Анна об этом не подумала.
К тому времени как они закончили, был почти полдень. Чай в керамическом заварочном чайнике давно остыл, и от булочек осталось лишь несколько крошек, разбросанных по столу. Со своего места Анна видела освещенную солнцем кухню, в которой суетилась Клэр, — измеряла, взвешивала, замешивала тесто и время от времени наклонялась, чтобы поставить или вытащить что-нибудь из духовки. Мэтт обедал за столиком; все, что могла видеть Анна, это его широкие плечи и заросший красновато-белокурый затылок.
Увидев Клэр и Мэтта вместе, Анна вспомнила о Марке и о том, как близки они стали за последние несколько недель. Он нашел пристанище у Лауры, когда репортеры выследили его возле дома и стали донимать просьбами прокомментировать их отношения. Вспомнив расплывчатое фото в последнем номере «Энкваера», на котором они торопливо садились в машину как пара беглецов, Анна внутренне содрогнулась. Сколько еще времени пройдет, прежде чем Марк устанет от всего этого и сдастся?