— Я не знаю никого по имени Анна.
— Вы знали ее под именем Моника.
Усталые голубые глаза женщины мгновенно оживились.
— Ах, она! Да, я читала о ней в газете. Не повезло!
— Именно поэтому я здесь. Вы не против, если я войду? — спросил Марк.
Кристэл заколебалась, после чего дверь открылась шире, и за ней Марк увидел жилистую женщину в шортах и майке на бретельках. Казалось, ее мышцы были накачаны тяжелым физическим трудом, а не благодаря упражнениям в тренажерном зале.
— Послушайте, сейчас неподходящее время, — сказала Кристэл, — мой ребенок заболел, а мне надо на работу.
— Это ненадолго.
Она сощурила глаза и осмотрела его с головы до ног.
— Как вы узнали, где меня найти?
— Это было несложно. — Кейт узнала ее имя из счетов компании «Америка-он-лайн». Оказалось, что у Кристэл Лонгшир было интересное прошлое, и после своего последнего официального места жительства — государственной тюрьмы в городе Ломнок — она часто переезжала. — Кстати, меня зовут Марк. — Он протянул руку, которую она неохотно пожала, все еще подозрительно его осматривая.
Ребенок в квартире начал реветь.
— Брианна, дорогая! — закричала Кристэл через плечо, — пей свой сок, будь хорошей девочкой. — Она повернулась к Марку. — Вам лучше уйти.
— Пожалуйста, это очень важно.
Кристэл тяжело вздохнула.
— Хорошо, но только одну минуту.
Она вышла на площадку и стала закрывать за собой дверь, и вдруг маленькая девочка жалобно запричитала:
— Оставь дверь открытой, чтобы я могла тебя видеть!
Марк увидел маленькое бледное личико в мрачной глубине неосвещенной гостиной.
Кристэл сложила руки на груди.
— Пожалуйста, мистер, я не хочу неприятностей. Мне и так сейчас нелегко.
«Но Анне еще тяжелее», — подумал он.
— Я здесь не для того, чтобы доставлять вам неприятности.
Ее рот искривился в недоверчивой улыбке.
— Да? Все так говорят. У меня трое детей и три года тюремного заключения, и все благодаря последнему парню, который мне только голову морочил.
— Анна мне рассказывала о вас. Она, как мне кажется, очень хорошего о вас мнения.
Суровость немного сошла с лица Кристэл, и она начала грызть ноготь на большом пальце, а затем, спохватившись, смущенно опустила руку.
— Послушайте, мне жаль ее. Я хотела сказать, что Анна была добра ко мне и все такое. Но я ничем не могу помочь. А сейчас, если вы позволите…
Кристэл уже повернулась и собралась уходить, когда Марк предпринял последнюю отчаянную попытку.
— Вы ведь были там в ту ночь, не так ли?
Это произвело желаемый эффект. Кристэл замерла, а ее рука со следами от старых уколов на локтевом сгибе потянулась к двери и резко захлопнула ее, после чего девочка снова закричала.