— Все зависит от тебя.
— Ты хочешь, чтобы я тебя уволила? Ты этого добиваешься, да? Подлая старая Моника снова предстанет злодейкой, тогда как бедняжка Анна вызовет всеобщее сочувствие.
— Это… это не так.
Но Анна уже чувствовала, как пошатнулась ее решимость. В отчаянии она воскликнула:
— Я ведь твоя сестра, Господи! И даже если бы я не была ею, я заслуживаю того, чтобы со мной обращались с уважением. А не так, как с какой-то… какой-то рабыней.
— Понятно. А все то, что я для тебя делаю, не в счет?
— Если ты имеешь в виду Эдну…
— А кто платит за мамины лекарства? А налог за дом? Я считаю, что ты это воспринимаешь как должное — все, что тебе нужно, можно попросить у Моники. Она — богатая. Она может себе это позволить.
— Это неправда, и ты это знаешь. Мы благодарны…
Анна прикусила язык. Черт, она не собиралась пускаться в извинения.
— Бетти и твоя мать тоже.
— Я не нуждаюсь в твоих напоминаниях, — тон Моники был холоден как лед.
— Видимо, нуждаешься, — Анна заставила себя встретиться со сверкающим взглядом Моники. — Она все время спрашивает о тебе. Когда она увидит тебя, когда ты собираешься навестить ее? Честно говоря, у меня закончились для тебя оправдания.
— Может, ты не заметила, но мне не очень легко передвигаться.
«Легко, когда тебе это нужно», — хотела издевкой на издевку ответить Анна. Но ей удалось сдержаться.
— Ничего страшного не случилось бы, если бы ты хотя бы раз за все это время навестила ее. А ты даже в гости ее не пригласила.
— Не будь смешной. Как только мы отвернемся от нее на секунду, она уже будет бог знает где. — Моника схватила стакан и опустошила его. — Конечно, давайте все пожалеем бедную мамочку. На меня можете не обращать внимания, я всего-навсего калека.
Моника тяжело дышала, на щеках у нее проявился нездоровый румянец.
И Анна снова почувствовала себя виноватой. Разве она не была совершенно здорова, в то время как Монике приходилось зависеть от других людей в каждой мелочи. Но что-то в Анне взбунтовалось. На этот раз она не сдастся, даже если это будет стоить ей работы.
— Ты хочешь, чтобы я отказалась от этого места? — тихо спросила она. — Тебе станет от этого легче?
Яростный натиск Моники только придал Анне решимости. В конце концов так будет даже лучше, потому что это испытание только укрепит ее уверенность в себе и сделает ее более сильной, словно горнило, из которого выходит стальной клинок, сверкающий и новый. Почему она не сделала этого много лет назад? В голове Анны промелькнули видения из ее будущего: тот день, когда ей не придется тащиться на работу с невероятно тяжелым чувством внутри; когда она сможет держать голову высоко поднятой и знать, что ее желания и потребности имеют такое же значение, как желания и потребности остальных.