Китайцы тогда пытались было сопротивляться. Арестовали в Кантоне британского резидента (так в слаборазвитых странах тогда посол назывался) и торговцев, изъяли и сожгли запасы опиума. Тем самым посягнув на святая святых Англии — ее карман. И встала на рейде английская эскадра, и высадились на берег английские войска. Было их немного — с десяток пехотных полков, причем в большинстве даже не из метрополии, а номерные «индийские туземные», то есть солдаты — индусы, британцы лишь комсостав. Боевой состав английского пехотного полка тех лет, от пятисот до восьмисот штыков, равен нашему батальону. И год был 1840й, а капсюльный штуцер Энфильда, доставивший нам столько неприятностей под Севастополем, был принят на вооружение перед самой Крымской войной, так что в ту экспедицию, в руках у солдат (повторяю, далеко не элитных британских полков) были те же кремневые мушкеты, что в битве при Ватерлоо.
— А что у китайцев? — спросил Цветаев — если у них четыреста миллионов народа, то армия могла быть, миллиона два — три в мирное время, и десять миллионов, по мобилизации, запросто!
— Точных данных нет — ответил Стругацкий — считается, что от шестисот тысяч до трех миллионов. С маньчжурского завоевания повелось, что именно маньчжуры составляли основу армии — гвардию, кавалерию и комсостав всего прочего, китайцы служили лишь в пехоте рядовыми, и на флоте. Шестьсот тысяч — это именно маньчжурские регуляры, элита. Были еще «внутренние войска», подчиненные губернаторам провинций, скорее жандармерия, чем против врага внешнего — пехота из местных, даже мундиров не имели, вооружались чем попало — и губернаторы, получая из столицы деньги на их содержание, очень даже были заинтересованы в списки «мертвые души» включать, так что сколько было этих вояк, в ту войну также выводимых в поле против англичан, история умалчивает.
— Ой, пули льешь! — с сомнением произнес Цветаев — при соотношении один к шестидесяти, если не к ста? И не с пулеметом, а с кремневкой, которую с дула заряжать? А на тебя бегут полсотни с холодняком, как самураи в банзай-атаку, да китаезы бы англичан на ленточки порезали, при своих приемлемых потерях!
— Историей зафиксировано так — сказал Стругацкий — чрезвычайно низкий боевой дух китайской армии, ну совершенно не самураи! Разбегались при первых же выстрелах — причем отборная императорская гвардия удирала со скоростью ополченцев. Панически боялись штыковой атаки — хотя казалось бы, тут у них, вооруженных преимущественно холодняком, должен быть перевес. Реальный случай — китайцы ожидают идущих по реке англичан на заранее подготовленной позиции, две линии фортов с батареями на каждом берегу, рядом в боевой готовности полевое войско числом больше английского в несколько раз, заграждения из вбитых в дно бревен поперек фарватера, за ним эскадра из боевых джонок с пушками и целой флотилии лодок-брандеров с порохом и хворостом — и все лишь затем, чтобы после пары бортовых залпов и первой же атаки десанта, бежать, оставив форты, батареи, несколько тысяч своих сосчитанных убитых, втрое больше пленных и неизвестное число утонувших; потери же англичан составляют аж пятьдесят человек — вместе с ранеными! Вот что такое — «из достойных людей не делают солдат». Вдобавок, англичане, двигаясь по рекам и каналам, не занимали территорию и не оставляли гарнизонов — но целенаправленно разрушали все хозяйство: фабрики, мельницы, шлюзы. И китайский император капитулировал, заплатил контрибуцию, отдал Гонконг и разрешил свободную торговлю в портах. Опиум хлынул потоком. О последствиях я уже говорил. Но англичанам этого было мало и в 1856 году они решили додавить Китай. На этот раз к ним присоединились французы, да и Российская Империя не упустила случая. По итогам той войны нашими стали левый берег Амура на всём протяжении и Приморский край.