И повторяла, повторяла, повторяла…
На четвертый день, перед закатом, голодная - за весь день Мелта принесла ей только несколько кусочков хлеба и воду - Таня стояла у зеркала, сооруженного Арленой на стене.
Кайма из мелких изумрудов и жемчуга обнимала плечи и выставленную напоказ грудь. Длинные рукава с разрезами обегала кайма потоньше, шею охватывала жемчужная лента - узорчатое плетение с зеленым камнем посередке. В ушах тоже колыхалось нечто этакое, напоминавшее игрушки для елки. Вместо диадемы жемчужная нить поперек лба. Танины волосы
Мелта завила в жесткие, стоящие колом спирали, а потом засунула в сетку на затылке, прицепив её к той же нити.
Умеренно затянутый корсет на этот раз позволял дышать. Зато юбки были пугающе пышными.
- Там, где нельзя затянуть талию, всегда можно расширить бедра. -
Наставительно сказала Арлена, поймав Танин взгляд. - Главное, чтобы мужской взгляд мог зацепиться за разницу в обхватах. Некие изгибы, княжна
Татьяна, даме приличествуют. Если их нет, то их нужно изобразить. Учтите это на будущее.
Сама она была затянута в малиновый корсет, сужавшийся в талии не рюмочкой, но могучей чашей.
- Учту. - Односложно отозвалась Таня. - Поехали, благородная Арлена?
Та приподняла бровки.
- Не пора ли нам спустится к карете - вот как следовало спросить. Пора, княжна Татьяна, пойдемте.
Она развернулась и устремилась к двери. Таня благодарно кивнула Мелте, набросившей ей на плечи меховой плащ, зашагала следом.
В карете их уже ждали. Сам князь Вал Тарлань и его внук, княжич Бар. Их с Арленой поприветствовали, они кое-как втиснулись на скамеечку напротив, и карета тронулась.
Следом зацокали по камню лошади второго экипажа - эти были все средства передвижения, что имелись у Тарланей. Те, кто не смог поместится в две кареты, отправятся в Вагран пешком, через Врата. Как объявила
Арлена, это унизительно, но иного выхода нет...
- Дитя мое. - Необычайно оживленно сказал старый князюшка. -
Благородная Арлена уже рассказала вам о том случае, из-за которого Борески расстались со своей прислугой?
Она кивнула. Обезумевший садовник пырнул ножом одного из эрни…
- Так вот, согласно сведениям, которые мы узнали этим утром от поварихи, пришедшей в Фенрихт наниматься - тот слуга не обезумел, но был одержим. - Все так же оживленно сказал князь. - После нападения он начал болтать про какую-то даму, называя её божественной. Боюсь, здесь чувствуется божественная ручка той, кого мы зовем Трира Справедливая Расплата.
Поэтому эрни боятся, и вполне резонно, пускать в замок посторонних людей.