Теперь я смотрел на парня с большим интересом. В самом деле, он столько лет прожил в Степи, должен знать местные обычаи. Позвать его, что ли, в консультанты по орочьим вопросам? Хотя бы временно, но за хорошие деньги. Родственники туранские — еще неизвестно как сироту примут, а так у него будет на что жить, хоть какое-то время.
— Хорошо, берем, — воодушевился я. — Конь у него есть?
— Нет, из запасных дадим, — довольно сказал командир.
— Давайте, — проявил я благородство.
Выяснив у него, нет ли в чем острой нужды у моих людей, я вернулся в дом. На сей раз направился прямиком в приготовленную мне комнату. Желания подняться выше у меня больше не возникало. А то ведь действительно, как сказал инор Лангеберг, несколько шагов вверх — и ты уже сам не заметишь, как получишь в жены какую-нибудь непристроенную орчанку.
Асиль
Я осторожно тронула фантом за плечо. Плечо было теплым и вполне материальным. Оно дернулось, и мой голос недовольно произнес: «Я же просила оставить меня в покое. Неужели так трудно это понять!»
— Это просто невероятно! — восхищенно сказала я маме. — Теперь я начинаю верить, что у нас все получится.
— А ты сомневалась? — невозмутимо ответила она. — Мою работу никто здесь заметить не в силах. Разве что тот маг, что приехал с гармским принцем. Но ему сестру вождя никто и не собирается показывать.
Вышли из дома мы никем не замеченные — мамин отвод глаз позволял и не такое. А дальше включились уже артефакты, и к начальнику охраны принца подошли пожилой орк и парнишка-смесок, тихий и ничем не примечательный. Через все защитные амулеты вояки маме удалось пробиться и легким ментальным касанием навести на мысль о моей полезности, так что упирался он недолго — ровно столько, сколько потребовалось бывшей туранской королеве на взлом его безделушек. Так что начальник охраны теперь был очень заинтересован в том, чтобы я ехала с ними. Но оставался еще сам принц. Удастся ли подчиненному его уговорить? Не почувствует ли Эвальд какой-то подвох? В курильницы, расставленные по дому, мама специально присыпала совсем немножко травяного сбора, отбивающего обоняние у кошачьих. Безвредная добавка прекратила бы свое действие через пару часов после вдыхания, но не позволила бы оборотню сразу определить мой пол, если вдруг артефакт не сработает.
Решения Эвальда я ждала уже одна — мама вернулась в дом, чтобы держать под контролем мой фантом, который самостоятельно отвечать на сложные вопросы все же не мог. Я сидела, прислонившись спиной к нашему забору, еще не с гармцами, но уже и не с орками, и переживала в который раз сцену прощания с мамой. Я понимала, что ей ничуть не менее тяжело расставаться со мной, но мне от этого было не легче, напротив — хотелось разделить еще и чужую боль. Ей же будет намного сложнее. Она оставалась, чтобы сделать незамеченным мое бегство и дать возможность уйти как можно дальше. Шуграт здорово разозлится, что все пошло не так, как он хотел, но сделать уже ничего не сможет. Гармцы посматривали на меня, но никто не заговаривал, да и между собой они почти не перебрасывались словами. Были насторожены и готовы к мгновенному отпору — брату не доверяли совсем, хотя и стремились показать обратное. Да, вражду, длившуюся столетиями, не так-то просто отринуть. Наконец принц вышел. Видно, начальник охраны сразу сказал обо мне, так как Эвальд повернулся и окинул меня заинтригованным взглядом, но интерес его угас тут же, он равнодушно бросил какую-то фразу, и сердце мое сжалось от страха, что сейчас мне откажут. Уходить я собиралась в любом случае, но тогда пришлось бы идти одной, пешком, в постоянном страхе, что догонят и вернут назад. Но военный принялся убеждать своего сюзерена — не зря же с ним мама поработала, и следующий взгляд Эвальда в мою сторону был намного более благосклонен. Но согласится ли он?