Когда инора в эльфийском шелке, на лице которой гримаса высокомерного недовольства застыла гипсовой маской, наконец вышла в торговый зал и прошла на выход, я успела обслужить двух покупательниц. На меня эта особа даже не взглянула, настолько была поглощена обдумыванием услышанного от иноры Эберхардт.
— Штефани, — позвала меня нанимательница, — отнеси чек в Гномий Банк.
— Я? Инора Эберхардт, там же столько денег! — испуганно сказала я.
Потеряй я эту бумажку, в жизни не расплачусь. А если на меня нападут по дороге и отберут? Или просто вытащат из кармана?
— Не преувеличивай, Штеффи, не так уж там и много, — небрежно сказала инора Эберхардт. — Разве тебе Сабина не говорила? Относить чеки в Банк входит в ваши обязанности. А вот оставлять его здесь надолго нельзя. Он выписан на предъявителя, да и мне, прежде чем начать работу, следует убедиться, что она будет оплачена.
— Эта инора вам не понравилась? — понимающе спросила я и тут же смущенно добавила: — Ой, извините, инора Эберхардт, сама не знаю, как это у меня вырвалось. Я не имею привычки обсуждать других.
— Да, я заметила, Штефани, что разговорчивость не является твоей отличительной чертой, — улыбнулась она мне. — Но эта инора мне действительно не понравилась. Что-то в ней есть такое… неправильное…
Она достала из кармана чек и вручила мне с четкими указаниями. Хоть брать я не хотела, но пришлось, отказаться не было никакой возможности. Хорошо хоть я знала, где ближайшее отделение Гномьего Банка, идти туда совсем недалеко. Чек я положила в карман и постоянно придерживала его рукой, чтобы, не дай Богиня, не потерять или не стать жертвой карманных воришек. До Банка я дошла быстро и безо всяких приключений, хотя и волновалась ужасно. Там меня сразу проводили в отдельный кабинет, и сурового вида гном начал проверять подлинность чека, прежде чем заносить деньги на счет иноры Эберхардт. Я какое-то время наблюдала за его действиями, но они были довольно однообразны, так что вскоре мне это наскучило, и я перевела взгляд на сам чек и обомлела. Не слушая возмущенного вопля банковского служащего, я перетянула чек к себе и развернула. Теперь у меня не осталось ни малейших сомнений — надписи на чеке сделаны тем самым почерком с характерным наклоном в левую сторону, которым было старательно выведено холодное напутственное письмо от моей матери.
— Инорита, что за безобразное поведение! — возмущенно начал выговаривать мне гном. — Мне теперь всю проверку заново проделывать нужно.
— Извините, пожалуйста, — покаянно сказала я.
В самом деле, что мне с того, что почерк оказался тем же? Разве что выяснилось, что моя мать не бедствует, а значит, и никакой причины нет для того, чтобы не вернуть деньги на счет, предназначенный мне. Оттого, что эта инора оказалась моей ближайшей родственницей, она не стала приятней, напротив, вызвала еще большее отторжение. Нет уж, не нужна мне такая мать, пусть она хоть в золоте купается. Да и мать ли та, что смогла бросить своего ребенка и забыть?