Автомобиль поглотила толпа. Они обтекали корпус, иногда их рваная одежда задевала о борта, и шорох толпы как будто от этого усиливался. Иван Андреевич чувствовал, как по нему скользят чужие враждебные и равнодушные взгляды и, встретившись с одним из них, черным, прожигавшим насквозь, он отвел глаза и провел рукой по залысинам. Через стекло долетали обрывки редких и тихих разговоров:
– …Плохая будет ночь… …а мы кто? …от Маркова рожает… …Дед на него станок свалил, отвечаю… …тебя, мудака, сейчас спрашиваю… …Берензон не велел… зажал ее, говорят…
Вслушиваясь, Иван Андреевич водил костяшкой пальца по стеклу, как вдруг по колонне прошла дрожь, и толпа живой волной схлынула к обочине, Сережа мгновенно завел мотор. В свете фар к машине быстрым шагом приближался маленький силуэт.
В черном полушубке с небрежно наброшенным красным шарфом шла Зоя Чернецова. Сначала Иван Андреевич испугался: как девушка может оказаться одна среди тысяч выродков? Но бросив взгляд на зэков, с еще большим удивлением понял: они ее боятся. Такие вещи Неверов очень хорошо понимал и еще лучше чувствовал.
– Зоя Геннадьевна, вас подвезти? – самым подобострастным тоном спросил лейтенант, открыв дверь, когда она приблизилась к машине.
– Благодарю, не надо, – на ходу ответила Зоя, но узнав Ивана Андреевича, остановилась, и недобрая ухмылка появилась на ее лице, не сочетаясь с умилительно румяными от мороза щеками. – А вы куда так поздно собрались?
– Да вот так вышло… А вы случайно не знаете, Зоя Геннадьевна, где я могу найти инженера Зимонина?
– Я за ним следить не приставлена. В последний раз был на ТЭЦ, у него там сварщик сверху слетел. Холодно мне и некогда с вами стоять. – Рука в красной рукавичке взлетела в прощании.
– Конечно, конечно, а то смотрите, машина в распоряжении, – тихо договаривал Иван Андреевич уже ушедшей Зое и сел обратно. – Не боится вот так одна, среди зэков.
– Кто ж ее тронет, товарищ лейтенант? – усмехнулся Сергей. – Дураков нет.
– Ну, мало ли… – приглашал к разговору Иван Андреевич. – Им что терять, их только убить можно.
– Убить можно по-разному, товарищ лейтенант, – сказал Сергей и, чтобы не продолжать, спросил: – Едем на ТЭЦ, товарищ лейтенант?
Иван Андреевич кивнул. Автомобиль вывернул на появившуюся вторую колею и медленно поехал вдоль бесконечной колонны, мимо строек, больших и маленьких, мимо бараков, палаток, сараев, куч щебня, песка, мерзлой земли, глины, черного снега, штабелей досок, штабелей бревен, бобин, вышек, заборов с колючей проволокой и без, пустых тракторов, грузовиков, кирпичей, угля, вагонеток, стальных прутьев, телеграфных столбов, редких фонарей, частых прожекторов и людей, нелюдей, в шапках и обмотках, в сапогах из кожи и в сапогах с подошвами из покрышек, в фуфайках разной степени рваности, залепленных грязью, тех, кто шел сам, и тех, кого несли товарищи, с уставшими худыми лицами, с глазницами, откуда на лейтенанта ГБ смотрело то, у чего нет имени. Иван Андреевич помотал головой, разгоняя морок; тот не исчез, но преобразился в огромное здание с трубой, чье жерло было так высоко, что казалось, его дым создает небо.