Надеюсь, это все же болото. Обычное. Или топь. Тоже обычная, а не та, которая с большой буквы.
Это я так, надеюсь на лучшее. Надежда, она такая, юношей питает, и сердца старцев согревает…
Ладно, хочется, не хочется, а надо лезть. По виду — вроде обычное болото, не трясина, и то хорошо. Я снова привязал сапоги к поясу, затянул лямки мешка потуже, проверив, плотно ли к нему привязана секира, и, вздохнув, шагнул на влажный мох, произраставший на кромке болота. Впрочем, не успел я, перебираясь с кочки на кочку, пройти и пары десятков ярдов, как пришлось возвращаться — нечего делать в болоте без слеги. А если озеро заболоченное впереди встретится? Провалюсь, и ведь не выплыть. Или, что еще лучше — трясина: тонкий слой почвы, пружинящий и прогибающийся под ногами, и жуткая бездонная глубина под ним. А по длинной жердине вполне реально и вылезти, да и глубину проверять лучше не ногами, а ею.
На слегу прекрасно подошла молодая осина, ярда четыре высотой, я обрубил с нее ветки, отломал верхушку, и, взвалив на плечо, отправился покорять неведомое. Хорошо хоть, водой запасся, а то пить болотную тухлую бурду удовольствие ниже среднего, и опасно к тому же — подхвачу чего, так и свалюсь с лихоманкой. Да и просто если пронесет — совсем не то, что нужно в моем положении.
Я уже говорил вам, что не люблю лес? Говорил? Так вот, болото я не люблю еще больше. Особенно вкупе с этой мерзкой моросью, от которой у меня нет даже плаща, чтоб укрыться, и капли воды, стекая с волос и лица, невозбранно проникают под доспех и рубаху. Ладно, хоть поддоспешник мне Орм положить забыл, а то сейчас бы и он отсырел. Да сапогами вот уже черпануть успел, они, правда, и так сырые были, еще с реки, но вот одно дело водичка, уже нагретая теплом тела, и совсем другое — поток болотной жижи, холодный и омерзительный, врывающийся в сапог и исторгающий из меня матюги.
Нарушая тишину бранью, я продолжал передвигаться по топи, стараясь выбирать более-менее твердую поверхность, и проверяя путь слегой. Скорость движения, естественно, значительно упала: бег по болоту чреват, знаете ли, и я почти физически чувствовал, как сокращается расстояние между мной и преследователями. А еще появилось очень странное чувство, что за мной наблюдают.
Нет, не так, как бывает, когда кто-то пялится вам в спину, и так и хочется оглянуться, нет. Будто бы кто-то, или что-то, сквозь сон, обратил внимание на меня, и теперь решает, проснуться и прихлопнуть, или же плюнуть и смотреть свои сны дальше. И, хотя, по большому счету, деваться мне все равно некуда, слова деда о ценности предчувствий не шли из головы.