Нда, не будем о грустном.
Так вот, помешиваю я половником бурую жидкую массу, похожую на кисель, снимаю периодически пленочку, а дед меня одолевает расспросами. Неймется старому, жаждет обогащения дед златолюбивый, денег алчет.
— Так ты, Свартхевди, подумай хорошо, — дед прикрыл крышкой котел с варевом, и принялся в задумчивости прохаживаться по сараю, вдоль стены — Если добычу будешь сбывать сам — пропадешь ведь! Сдаст тебя скупщик, а золото все себе оставит, налог лишь заплатит барону и все, и благодарность от стражи еще получит. А я все устрою, за долю малую.
— Отстань от меня, Том, нет никакой добычи! Чуток совсем, только на снаряжение, и то, порастратил уже, кузнец вот жадный ваш не в меру, за новое железко для секиры с меня знаешь, сколько содрал? — отбрехивался я — Нет, давай лучше об Анне поговорим, вот красивая же девка, как вышло, что одна до сих пор?
— Анну тронешь — руки оторву, не про тебя она. А про «нет добычи» ты другому кому расскажи. А мне-то доверять можешь, или все еще будешь говорить, что в Гиблых Топях не был? И даром весь отряд головы сложил, ничего не найдя? Ах, да, ты ж без отряда, как былинный богатырь, — дед хитренько усмехнулся — Не глупи, Конь, подумай лучше!
— Ну, был я, был в топях, что дальше? Нашел, кой чего, но немного.
— Ну, смотри, и думай хорошо. О тебе забочусь. Так ты, значит, не из Лансовой банды? Плохо, долго мне долг с него ждать, а так бы с тебя стребовал… А видел, может, чего интересного, в топях-то?
— Болота и есть болота, дед. Развалины видел, но там до меня, похоже что, побывали.
— Аааа, — разочаровано протянул Том — Так вы, небось, до сторожевых постов добрались только?
— Не знаю, до куда, и я там один был, Том, надоел уже! А что это было — развалины деревни, может быть. Добычи нет — потому что на своих двоих унесешь немного, да и пошевеливаться надо было.
— Деревня, говоришь? Это ты про Россоху? — уточнил старик — Ну, там остовы от домов только остались, а посреди — часовня недостроенная?
— Часовни не видел, все в тумане было. Видел дома каменные, много, некоторые обвалились, но есть и целые. Дерево там еще было, живое. Интересно, Том — я оглянулся на старика, он внимательно меня слушал, поглаживая окладистую бороду — Все засохшее вокруг, а дерево живое, и полянка при нем.
— Так, так, так! — дед заметно напрягся — Дерево? Какое?
— Да откуда я знаю…
Я, так то, знаю, но лучше помалкивать. Мудрость предков такова:
Кто молчать не умеет,
тот лишние речи
заводит нередко;
быстрый язык
накличет беду,
коль его не сдержать.*
А я уже и так проболтался.