Череда «студеров» прижалась к обочине, пара БТР охраны проехала чуть далее, БМП остановилась на перекрестке, и ее башенка с 37-миллиметровой пушкой развернулась, грозя вероятному противнику.
А противник был – далеко не всех японцев удалось уничтожить или взять в плен. Группками и шайками офицеры и рядовые доблестной императорской армии передвигались по Муданьцзяну, прятались, устраивали засады, стреляли из-за угла.
Правда, скрыться в городе было непросто – китайцы горели желанием выдать вчерашних своих угнетателей, так что вражеское поголовье сокращалось.
– Разгружаемся! Бубликов!
– Здесь!
– Дуй на самый верх, там должна быть радиостанция. Видишь, где антенна над крышей торчит?
– Так точно!
– Э, э! Не беги так быстро. Сейчас саперы все проверят…
Жилина уже поджидали – два офицера в странной форме, имевшей отношение и к японской, и к белогвардейской, приблизились и четко козырнули. Старший из них представился:
– Полковник Смирнов, честь имею! Японцы, на свою голову, выдвинули меня в командиры Сунгарийского отряда – российского воинского отряда. Ну, мы их и погоняли по горам, по долам… Нас еще называют асановцами – по имени японского полковника Асано, сколотившего первый РВО. Правда, Асано не учел русскую натуру…
– Наслышан о ваших подвигах, господин полковник.
Смирнов поразился.
– Вы так легко это сказали, ваше высокопревосходительство… Ах, простите!
Иван рассмеялся:
– Пустяки, право! Человек сам выбирает обращение, и, поверьте, слово «товарищ» для меня значит очень много.
Полковник склонил голову и сказал:
– Ваше высокопревосходительство, у нас есть данные, что японцы объявили охоту на вас, а эти фанатики готовы на все, уж вы мне поверьте. Сегодня с вами должен встретиться командир эскадрона в моем отряде, ротмистр Мустафин – это опытный разведчик и смелый офицер. Он доложит вам обо всем. А пока мой вам совет: не расслабляйтесь!
– О, эта роскошь не для меня! Спасибо.
Распрощавшись с асановцами, Жилин поднялся по ступенькам, топча листы дешевой серой бумаги, испещренной паучками иероглифов.
В просторном холле царил тот же бардак, воняло горелым – ворох сожженных документов еще тлел в большой медной жаровне, прямо на полу.
– Маляев! Ты хде, бисова душа? – разнесся гулкий голос сержанта-энкавэдэшника.
– Я!
– Головка от… Извиняюсь, товарищ лейтенант.
– Помогите девочкам, там ящики тяжелые.
Узнав голос Лидочки, Жилин улыбнулся. У нее даже голос красивый…
Но долго наслаждаться звучанием приятных нот не получилось – служба. Всего за несколько дней Ивану удалось наладить работу штаба… Хотя при чем тут он? Просто людей набрал подходящих, а те уже сами крутились.