Девушка улыбнулась.
– Зря я разоружилась, – сказала она.
– Не зря, – ответил Жилин. – Ротмистр! А вы-то что тут делаете?
– Прячусь, ваше высокопревосходительство, – ответил Мустафин и тихонько рассмеялся. – Японцы, что вас извести решили, устроили засаду в самой миссии. Узнал я об этом поздновато, но успел-таки. Все на бегу, даже полковника в известность поставить не смог. Кстати, по слухам, Смирнов на советскую разведку работает…
– Это он правильно, – подал голос Николаев.
– Да уж… Сейчас мои казаки подойдут – тут подземелье на версты тянется… Как явятся, так и ударим.
– Может, мы сами начнем?
– Ваше высокопревосходительство, тут япошек засело – полсотни, не меньше. Вы им как заложники нужны…
– Тихо! – напряглась Лида. – Сюда идут.
Жилин прислушался. Торопливые шаги приближались.
Грюкнул замок, и в полутемную каморку ввалились пятеро во главе с Сунагавой. Одновременно Иван ощутил, как задрожала перегородка из брусьев и досок.
Шо-и взмахнул мечом, выкрикивая приказ, и японцы вскинули «Арисаки», живо передергивая затворы.
Это был расстрел.
Рука Жилина метнулась к «вальтеру», выхватила…
Оглушительно грохнули винтовки прямо над его головой. Труха и щепки посыпались на головы пленным, пороховой дым замутил зрение – это подоспевшие казаки дали залп.
Рядовых японцев отбрасывало к стенке, лишь один из них успел выстрелить, да мимо, а вот Иван не промахнулся – пуля снесла косоглазому полголовы вместе с кепи.
Резко пригибаясь, Сунагава бросился вон, но выстрел из «вальтера» догнал его и бросил на тяжелую дверь из катаного стального листа, прошитого заклепками. Броня коротко прогудела.
– Закрывай! – крикнул Иван.
Николаев заскреб ногами, пытаясь вскочить махом, но Лида, гибко изогнувшись, опередила его, всем телом налегла на дверь и захлопнула ее. Подскочивший Александр задвинул засов.
– Попались! – нервно хохотнул ротмистр. – Там казарма, ваше высокопревосходительство, а вход – вот он! И ни войти, ни выйти!
Малость оглушенный, Жилин не слыхал крики из-за двери, но потом по ней забарабанили пули, выбивая резкую дробь.
– Подмогни-ка, Мишаня! – крикнули из-за перегородки.
Заскрипели, завизжали выдираемые гвозди, и дощатый угол качнулся.
– А ну-ка! – крикнул Николаев со своей стороны, наваливаясь.
Дерево затрещало и поддалось. В щель протиснулись бородатые мужики в японской форме, но явно расейского разливу.
Здоровенный бородач, углядев Жилина, вытянулся во фрунт и рявкнул:
– Есаул Нелюдин, ваше высокопревосходительство!
– Благодарю за службу, есаул, – улыбнулся Иван.
Харбинская газета «Время» за 22 августа 1945 года: