встретились подростками. Что-то изменило ее к худшему. Но, Оливия, у него было два
сердечных приступа, и он их оба пережил. Я любила его. Всегда любила. Мужчину, за
которого вышла замуж, ушел на некоторое время, по некоторым причинам. Но теперь он
вернулся. Мы оба намного старше…Ты не поймешь этого, по крайней мере, пока, в любом
случае…
- Пола, - сказала я, прерывая ее, потому что она опасно мыслила. – Это все может быть
правдой. Вообще-то, я не сомневаюсь, что это правда. Но это не тот же мужчина, от
которого вы сбежали.
- Но…
Я снова ее оборвала. Единственное ее слово несло тонны слабости и отчаяния, и от этого
мне стало грустно.
- Пола, подумайте о Максе.
- Я надеялась, что ты поговоришь с ним об этом.
А вот теперь я разочарована. Она и не собиралась пошевелиться. Это вполне очевидно.
- Нет.
- Пожалуйста, Оливия, он послушает тебя.
- Уверена, что да, - произнесла я. – но я не могу помочь вам с этим, Пола. Я просто не
могу.
- Тогда сохрани это, пожалуйста, между нами, - умоляла она.
- Это несправедливо. Я рассказываю Максу все. Пола, послушайте себя. Вы действительно
хотите вернуться назад? Вы так хорошо справлялись. Макс создал невероятную жизнь
себе. И для вас, могу добавить.
- А теперь это не твое дело.
- Вообще-то, да. И мне жаль, что приходится быть такой грубой в этом, но вспомните, вы
обратились ко мне с этим. Если вы просто искали от кого-то поддержки, то мне жаль, я не
могу сделать этого. Я абсолютно точно знаю, как Макс это воспримет, как и вы. Я не
собираюсь быть частью этого. И я не собираюсь лгать ему.
Она молчала, и я дала ей около тридцати секунд, чтобы заговорить, но она ничего не
сказала.
- Пола, хорошенько подумайте об этом. И когда вы будете готовы принять верное решение,
дайте мне знать. Но если вам нужен кто-то, кто поговорил бы с Максом, то это должны
быть только вы. Я должна рассказать ему, но дам вам неделю, чтобы сделать это самой.
И это последнее заявление в разговоре, в котором я разделалась с мамой Макса, так же как
и со своими собственными родителями, - теперь их очередь действовать.
***
Было нелегко говорить Максу, и даже тяжелее наблюдать за ним в тот день, когда он
поехал домой, навестить свою мать
Я ждала конца недели, а потом подняла эту тему за ужином. Максу требовалось знать,
почему я не сказала ему сразу же, а я объяснила, что сказала его матери, что это она
должна рассказать, и что дала ей неделю.
Макс не винил меня. Во всяком случае, так он меня успокаивал.
Он приберег свою ярость для своей матери, а когда позвонил ей, я сидела рядом и