Я напрягся, однако Иван подал знак не дёргаться.
Компашка двинулась к трактирщику. Тот с жаром заговорил, вступаясь за Петьку, и сразу же полетел спиной на полки с посудой. Конечно, они не устояли. Со страшным грохотом посуда повалилась на пол. Многое, если не всё, побилось.
Трактирщик с трудом поднялся, его лицо мигом приобрело густой свекольный оттенок.
– Судари, что же вы делаете?! – запричитал он.
Сразу стало ясно, что у ввалившейся компашки есть предводитель. Несмотря на юный возраст (я бы дал ему лет восемнадцать, не больше), именно он сметал всё на своём пути, включая подавальшика и несчастного целовальника. Рослый, роскошно одетый (не иначе по распоследней парижской моде), породистый, державшийся подчёркнуто прямо и надменно, с тонким аристократическим лицом и с явно сумасшедшими глазами, главарь возвышался каменной статуей над униженно вопрошавшим трактирщиком.
– Мужик! – горделиво приподнял подбородок сумасбродный гадёныш. – Что стоит твоему барину этот трактир?
– Две сотни рублей, – ответил трактирщик.
– Камердинер, – кликнул юнец.
– Тут я, ваша милость!
– Отсчитай сейчас же двести рублей да прибавь к ним ещё столько же. А ты, мужик, возьми деньги и отдай их барину. Скажи, чтобы впредь не скупился и выстроил новый трактир, получше. А сам между тем выноси свои вещи, потому что не будет больше твоего трактира.
Он обернулся к сгрудившимся вокруг него спутникам.
– Судари, коль отдохнуть и выспаться всё равно не получится, я устрою для вас особое развлечение. Давайте подожжём трактир с другого конца! Клянусь, это будет роскошное зрелище!
Желающих спорить с ним не было. Трактир наполнился снующими туда-сюда людьми, которые вытаскивали наружу свой скарб. Сам целовальник, выхватив у камердинера деньги, моментально побежал на господский двор с известием.
Происходящее очень походило на беспредел и не нравилось нам с Ваней. Мы подошли к предвкушающему огненную забаву юнцу. Глаза его полыхали прежним сумасшедшим блеском.
– Верно он не в себе, – словно уловил мои мысли Иван.
– Может, зря связываемся?
– Не зря. Спускать такое никак нельзя.
– Смотри, братец! Как бы худа не вышло.
– Сударь, кто вы и по какому праву устраиваете сие безобразие? – возмущённо спросил предок.
– С какой стати я должен держать перед вами ответ? – удивился юный наглец.
– Хотя бы с той, что мы находимся на государевой службе. СМЕРШ – вам что-нибудь говорит это название?
– Мне всё равно, кто вы и откуда. Я делаю то, что считаю нужным. Трактир мой, я заплатил за него. Я в праве хозяина. Если мне вздумалось сжечь эту развалюху, так и быть.