Официант, одетый в строгую униформу, принес кальян и принял заказ. Дама окинула скучающим взглядом небольшой зал на шесть столиков. Очевидно, для этого заведения было еще рано. Они были вдвоем.
– Ричард просил уточнить, как продвигается наш проект, – она выпустила вверх тонкую струйку дыма.
– Сегодня мы обсуждали его на инвестиционном комитете. Вернее я ознакомил с ним коллег.
– Приняли в штыки?
– М-да, задача непростая, – Председатель Правления поиграл мундштуком кальяна, демонстрируя озабоченность, – но у нас есть выход на Кирилла. Три года назад «Вексель» участвовал в одном проекте, весьма выгодном для РПЦ. Я направил письмо в пресс-службу с просьбой об аудиенции. Это официально. Конфиденциально я встречусь в выходные с одним из руководителей Финансово-хозяйственного управления Московского Патриархата. С деловым человеком всегда проще общаться.
– Ричард пришлет вам электронные копии документов о приобретении земельного участка под строительство, накладных на материалы и переписку с окольничим земского приказа Василия III. Подлинники привезут для экспертизы как только это будет нужно.
Пока ограничимся электронными копиями самих документов и заключением экспертного отдела Британского музея.
– Надеюсь, Ричард понимает всю щекотливость этого вопроса.
– Конечно, – сигарета описала петлю, – но, ведь, администрация Москвы пошла на то, чтобы нарушить свой же указ, запрещающий называть чьим-то именем улицу до истечения десятилетнего срока после его смерти. Насколько я помню, в 2008 году прошло только четыре месяца после смерти Солженицына, как таблички на Большой Коммунистической заменили.
Штейн молча кивнул, удивляясь осведомленности брюнетки.
– К тому же администрация нарушила и другое свое распоряжение, – женщина выдержала паузу, сделав глубокую затяжку. – О переименовании только тех городских объектов, которые связаны с данным человеком… Ведь Солженицын никогда не жил ни на Большой Алексеевской, ни на Большой Коммунистической, ни на Таганке вообще.
– Ну, это был особый случай, – развел руками Председатель.
– И у нас, милый Давид, очень особый случай.
– Храм, построенный Казаковым в XVIII веке.
– Храм Мартина Исповедника, основанного 14 апреля 1502 года, – спокойно уточнила Лилия. – Казаков его только перестроил на деньги купца Василия Жигаева, а до 1791 года у храма был другой собственник. Община иностранных ремесленников, живших в Черной слободе. Потом ее переименовали в Алексеевскую слободу по имени Святителя Алексия, потом в Большую Алексеевскую, после революции она стала улицей Коммунаров, позже – Большой Коммунистической. И никто не вспоминает отчего храм на окраине православной столицы вдруг назвали в честь католика Мартина, Папы Римского. И никогда его не переименовывали, а в честь Святителя Алексия построен другой храм. Рядом, на малой Алексеевской.