– На той стороне реки уже четыре века стоит бронзовая статуя заступника наших влюбленных, – Ги нежно посмотрел на свою спутницу. – Легенда гласит, что этот святой не брал деньги за свою помощь, а только дозволял прикоснуться к своему кошельку, что висит у него на поясе. С тех пор из всей бронзовой фигуры блестит только кошелек, отполированный прикосновением тысяч рук. Все хотят быть счастливыми в любви.
– Как интересно, – вскинулась Саша. – Я тоже хочу.
– Пойдемте, это рядом.
Когда они медленно шли по мосту, глядя, как солнце поблескивает на речной волне, Ги показал вдаль.
– А там знаменитая башня Беффруа. Первоначально она была построена как сторожевая вышка с набатным колоколом. Девяносто метров высотой, а на самой верхушке– дракон, как символ стойкости. Когда город разросся, она была и городским советом, и библиотекой, и торговой палатой, в ней даже хранили городскую казну и печать. Потом пристроили большое здание…
– Для монетного двора?
– Нет, там теперь ратуша. А вот башня осталась почти без изменений. Представляете, это английское изобретение средних веков так прижилось в Бельгии, что у нас башен Беффруа тридцать две. Больше, чем в самой Англии.
– А золотистый круг, это циферблат?
– Да, в девятнадцатом веке купцы скинулись на швейцарские часы, с тех пор на каждую сторону света смотрит свой циферблат.
– Я видела утром эту башню из окна гостиницы.
– Так у Вас окно на площадь? Она кивнула.
– Тогда Вы должны видеть всю линейку.
– Вы имеете в виду собор?
– Ратушу и оба собора. Святого Бавона и святого Николая. Они сориентированы с юга на север, так что шпили составляют прямую линию.
– И какой в этом смысл?
– Навигационные знаки. Это сейчас судоходство на наших реках и накалах играет второстепенную роль, а вплоть до прошлого века это были торговые магистрали. Гент занимал очень выгодное положение – слияние двух крупных судоходных рек и каналов. Вот, кстати, посмотрите на эту улицу.
– Красивые дома, – восхищенно протянула Александра. – Как картинки, и нет похожих.
– Это знаменитая улица Грае лей. Название можно перевести, как «улица трав и овощей». Когда-то здесь шумела торговля, а дома принадлежали зажиточным купцам. Каждый хотел быть непохожим на остальных.
– Как вам удалось сохранить эту красоту? Война не коснулась?
– Еще как, – он помолчал. – Наши земли всегда привлекали к себе внимание других стран, да и воевать они предпочитали здесь. Ту войну, что вы называете Первой мировой, в Бельгии называют Великой войной. Почти все города были разрушены. Кстати, недалеко отсюда есть маленький городок, где тогдашний ефрейтор лежал в госпитале, а теперь туда любят наведываться молодые наци из Германии. Впрочем, потом фюрер забыл это и приказывал бомбить наши города со всей немецкой тщательностью. Вся страна лежала в руинах.