Ослабшие руки выпустили джойстики управления. Разум затопила спасительная темнота…
***
Транспортный отсек самолёта. За бортом гудят турбовинтовые движки Ан-12.
Привалившись спиной к двери в кабину, сижу, обхватив руками плечи. Всё тело разрывает огненная боль, терзающая каждую клетку, каждый нерв. Сил терпеть почти нет - хочется закричать или заплакать, но сквозь зубы прорывается лишь сдавленное шипение.
- Больно… - выдавленное из себя слово наждачкой рвёт обожженное горло и гортань.
- Теперь боль всегда будет рядом, - произнёс чей-то смутно знакомый женский голос в дальнем от меня конце отсека.
Затуманенным взглядом попытался найти говорящую женщину. Не получилось - в темноте удалось разглядеть только смутный силуэт.
- Кто… ты? - прохрипел я.
- Боль… Готов ли ты принять эту боль, Третье Дитя? - проигнорировала женщина мой вопрос. - Ведь таков удел Пилотов Евангелионов - причинять боль себе и другим. Готов ли ты принять это?
Я зажмурился от пронзившей моё тело огненной вспышки. Лицо искривила гримаса страдания.
- Это ещё не предел, - печально произнесла незнакомка. - Возможно, когда-нибудь тебе придётся заплатить за победу высшую цену. Такова судьба, такова жизнь…
Плевать.
«Настоящая жизнь - вот она. Я хочу жить по-настоящему, пускай и недолго».
- Пускай… - прохрипел я.
- Любой бой может стать для тебя последним, - продолжал голос. - Но если ты откажешься от пилотирования, то проживёшь свою жизнь в мире и покое. Иначе каждый твой шаг будет оплачен кровью. Твоей кровью.
- Всё равно… я… принимаю… эту… жизнь! - словно бы помимо моей воли вырвались слова.
- Хорошо, - после долгого молчания произнесла женщина. - Ты всё-таки сделал выбор.
- Выбора? Не было выбора…
- Нет, - возразила мне незнакомка. - У тебя был выбор. Ты мог отступить… Но не стал этого делать. Это хорошо - теперь у нас наконец-то появился шанс.
- О чём… ты?
- Неважно. Наше время истекает - тебе пора возвращаться. Ты ещё не закончил одно дело.
- Какое де…
***
Вспышка.
- …Пилот пришёл в сознание!..
Голоса. Чужие и бесконечно далёкие. Угасающая пульсация боли.
- … Ещё обезболивающего! Живее!..
- Майор, его сердце может не выдержать…
- Уровень синхронизации падает!..
- Без обезболивающего он умрёт от болевого шока. Я приказываю - вколите ему ещё!
- Есть…
- Мисато, ты понимаешь, что делаешь?
- Прекрасно понимаю, Рицко, - жёстко ответила Кацураги. - Рей, быстрее вытаскивай его оттуда.
- Есть.
В глазах по-прежнему кромешная темнота. Я ощутил, как моё ставшее словно бы ватным тело куда-то потащили. Боль постепенно отступала, на её место приходило какое-то отупление и сонливость.