– Вот пройдешь, как я, сквозь невзгоды и испытания и научишься ценить хороший день, хорошую пору, – поясняет он. – Клянусь тебе, милая моя, я никогда не любил жену сильнее, чем люблю тебя, и не знал большего счастья, чем испытываю сейчас.
«Вот тебе и предчувствия, Нэн», – думаю я.
– Я очень рада, милорд, – отвечаю я, и это чистейшая правда. – Если я могу вам угодить, то я воистину счастливейшая из женщин Англии. Хотя до меня доходят разные слухи…
– Какие слухи? – требует он ответа, и я вижу, как сходятся на переносице его светлые брови.
– Говорят, вы хотите сменить королеву, – говорю я, рискуя озвучить опасения Нэн.
Король смеется и отмахивается.
– Слухи будут всегда, – говорит он. – Пока у мужчин растут амбициозные дочери, слухи будут неиссякаемы.
– Я рада, что они беспочвенны.
– Ну разумеется, это глупости. Всего лишь выставление желаемого за действительное и чистой воды зависть твоей красоте.
– Тогда я счастлива.
– И дети здоровы и полны жизни, – говорит Генрих, продолжая перечислять свои благословения. – И королевство в мире, хоть и обнищало. И наконец-то в моем дворе воцарился мир и покой, когда наши непримиримые противники епископы взяли перерыв в поединках, разъехавшись на лето.
– Господь улыбается, глядя на своих праведников, – говорю я.
– Я видел твои переводы, – он продолжает говорить все тем же тоном самоуверенной похвалы. – И я был доволен, Кейт. Ты хорошо потрудилась, и теперь все видят, как я повлиял на твое развитие и духовный рост.
Меня сковывает приступ страха.
– Мои переводы? – переспрашиваю я.
– Твои молитвы, – говорит он. – Все правильно, мужу должно и лестно иметь жену, которая проводит время в молитвах.
– Ваше Величество оказали мне великую честь своим вниманием, – лепечу я.
– Я просмотрел их, – продолжает король. – И спросил Кранмера, что он о них думает. И Кранмер их похвалил. Для женщины это весьма недурная работа. Он даже обвинил меня в том, что я тебе помогал, но я сказал: «Нет, нет, это полностью ее заслуга». Так что тебе следует поместить на молитвенник свое имя, Кейт. Авторство должно принадлежать королевскому дому. У кого еще из королей христианского мира такая образованная жена? У Франциска Французского жена не ученый и не женщина!
– Я готова поставить свое имя на молитвенник лишь в знак своей безмерной благодарности вам, – осторожно отвечаю я.
– Так и сделай, – спокойно говорит Генрих. – Мне очень повезло. Существует только две вещи, которые беспокоят меня, но ни одна из них не представляет собой ничего, стоящего переживаний. – Он поудобнее устраивается на кресле, а я подвигаю поближе к его руке блюдо с бисквитами и вином.