– Я управляла замком Снейп и всеми нашими землями на севере, когда муж бывал в отъезде.
– Ты даже жила в осажденном замке, да? – спрашивает он. – Оборонялась от этих предателей… Должно быть, это было очень непросто. Ты, должно быть, очень храбрая.
– Да, милорд, – я скромно киваю. – Я выполняла свой долг.
– Столкнулась лицом к лицу с теми предателями, да? Разве они не угрожали сжечь весь замок с тобою вместе?
Я прекрасно помню те дни и ночи, когда отчаявшиеся обнищавшие люди в рубищах пришли к замку, чтобы умолять о возвращении старых добрых дней, когда церквям не мешали заниматься благотворительностью, а монастыри трудились во славу Господа. Они требовали, чтобы мой муж, лорд Латимер, ходатайствовал за них перед королем, потому что знали, что их лорд согласен с ними.
– Я знала, что им не одержать победы над вами, – сказала я, предав сразу и тех людей, и правду, за которую они пострадали. – Я знала, что мне лишь надо быть сильной и все выдержать, а вы отправите моего мужа домой, чтобы он освободил нас.
Я пересказываю старую историю на новый лад, надеясь, что король уже не помнит, как это было на самом деле. Тогда он и его советники небеспочвенно подозревали моего мужа в сочувствии смутьянам, и, когда волнения были жестоко подавлены, моему мужу пришлось встать на сторону реформ. И тогда лорд Латимер предал свою веру и своих верных слуг ради спасения жизни. Как бы он сейчас радовался, увидев, что все возвращается обратно!.. Церковь снова пользуется королевской милостью, и ее служители вовсю принялись восстанавливать монастыри. Мой муж был бы счастлив, узнав, что его друг, Стефан Гардинер, приобрел серьезную власть при короле. Вот он как раз был бы сторонником сожжения реформаторов на болотах Виндзора и согласился бы развеять их прах, чтобы тот смешался с грязью и эти люди никогда бы не смогли восстать из мертвых.
– А сколько тебе было лет, когда ты рассталась с матерью?
Король поудобнее устроился на подушках, словно ожидая услышать интересную историю.
– Вы хотите узнать о моей молодости?
– Расскажи, – кивает он.
– Ну что же, когда я уехала из дома, я была уже почти взрослой, мне уже исполнилось шестнадцать. Мать пыталась выдать меня замуж с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать, но у нее ничего не получалось.
Он кивает.
– Но почему? Ты же наверняка была милейшей девушкой! С такими волосами и такими глазами ты могла бы выбрать сама себе любого жениха…
Я смеюсь в ответ.
– Я была довольно хорошенькой, но вот приданого у меня было не больше, чем у дочки жестянщика. Отец почти ничего нам не оставил. Он умер, когда мне было всего пять лет. Мы все знали, что и я, и Нэн выйдем замуж так, как будет лучше для семьи.