Глубокой ночью в какой-то момент после очередной раздачи игроки взяли карты в руки и принялись, как водится, их разглядывать, чтобы определить свои возможности. Двадцатиградусная султыга дала о себе знать, и пауза затянулась, во время которой Шура Хмелюк задремал, но карты продолжал держать «ближе к орденам». Месяцев, чтобы не разбудить спящего приятеля, приложил палец к губам и осторожно встал. Затем, крадучись, подошёл к выключателю, погасил свет, толкнул в плечо Хмелюка и недовольно произнёс:
— Шура, чего замер? Ходи давай.
И тут после короткой паузы в кромешной тьме раздался истошный вопль Хмелюка:
— Мужики! Мужики, я не ничего не вижу! Я ослеп!!!
Продолжать игру после этого не было сил.
На очередной учебный период наш батальон по-прежнему остался в статусе «строительного». Все прелести такого состояния мы уже успели оценить. Во-первых, проверка обошла нас стороной, а вместе с этим изматывающие натаскивания в стрельбе, физической и строевой подготовке. Во-вторых, старшие детского автобуса назначались из числа командиров групп нашего подразделения. Но были и минусы. Всех разгильдяев, нарушителей дисциплины, неспособных к обучению, хромых, хитрых и ленивых отправляли именно к нам, как говорили: на исправление.
Построили ещё одну казарму, новое офицерское общежитие барачного типа. Строительство возглавлял всё тот же сержант Степанов, жизнь которого едва трагически не оборвалась. Батальон только что переселился в казарму, нами же построенную. Под бытовку была отведена небольшая комната. Зачастую бойцы после глажения обмундирования оставляли там бутылки с водой. Однажды
Степанов в спешке схватил бутылку, сделал глоток и тут же выплюнул. «Что это было?» — спросил он. Это оказался дихлорэтан.
Эта смертельно опасная жидкость на территории городка могла встретиться где угодно. На бывших стартовых ракетных позициях в земле была вкопана целая цистерна, которая осталась от наших предшественников. Степанов тут же рванул в санчасть. Он прекрасно понимал, чем это чревато.
Совсем недавно к начальнику медслужбы майору Бабинцу пришёл молодой боец из подразделения обеспечения и заявил:
— Товарищ майор, я дихлорэтан выпил.
— Сколько? — едва промолвил Бабинец.
Боец показал примерно на уровень половины стакана. Начмед выдохнул и мысленно перекрестился — перед ним стоял живой труп.
— Давно?
— Не-а, полчаса назад, — ответил счастливый боец.
— Зачем ты это сделал? — продолжал расспросы начальник медслужбы.
— А говорят, что если месяц в госпитале пролежишь, то в отпуск отпускают, — произнёс солдат и заулыбался.