«Крестьянский танец». Фрагмент. 1568 г. Художник Питер Брейгель Старший
Так как танцорки ничего не имели против того, что их опрокидывали на пол или на землю, то эта забава в некоторых местах вырождалась в настоящую оргию, без которой вообще не обходилась ни одна пляска. Власти старались помочь делу еще тем, что ставили танцующих под надзор. Алойзиус Орелли пишет в 1555 году: «Так, например, запрещены все танцы, когда-то главное увеселение всех классов и возрастов. Они разрешались только на свадьбах, но должны были кончаться с заходом солнца. Чем реже становилось это удовольствие, тем с большей страстью наслаждались им. Молодые сильные юноши старались во время танца повалить других, причем неоднократно случалось, что девушка падала вместе с танцором и падала так, что ее положение вызывало смех, оскорблявший ее стыдливость. Правда, опрокидывание друг друга было запрещено, но в увлечении пляской забывали об этом запрещении. Если опрокидывали одного, это действовало заражающе и опрокинутый старался отомстить быстротой и ловкостью. Чтобы воспрепятствовать таким неприличиям, власти посылали особых цензоров на бал. То были слуги городского совета, носившие цвета города. Им было приказано при первой преднамеренной попытке опрокинуть одного из участников пляски запретить музыкантам играть и таким образом положить конец всему веселию».
Пляска служила поводом для обмена всевозможными интимными нежностями. Главную роль играл поцелуй. Целовали женщину не только в губы и щеки, а охотнее всего в грудь. Эта ласка считалась актом преклонения, который каждая девушка и женщина могла разрешить, не рискуя потерять доброго имени. Еще усерднее губ действовали, однако, руки. «Мужчины хватают девок на виду у всех за корсаж, что доставляет большинству из них тайное удовольствие». Женщины только слабо противились такому натиску, так как мужчины именно этим путем обнаруживали свой восторг перед партнершей по танцу. Только женщины, которые не могли гордиться пышной грудью, возмущались и ломались. Расстегивать своей партнерше корсаж – таково было и главное времяпрепровождение мужчины в антрактах, когда он по обычаю стоял на коленях перед дамой или усаживался у нее на коленях. Если веселье достигало своей крайней точки и кровь бешено бурлила в жилах, то обе стороны становились все смелее в своих взаимных интимностях и женщины не только охотно шли навстречу самым дерзким шуткам и выходкам мужчин, но, как видно из многих масленичных пьес, сами же воспламеняли их к такому поведению.
Возбуждающее действие слова играло особо важную роль в так называемых хороводах. Здесь место индивидуальной беседы и музыки занимало хоровое пение, в некоторых местностях также чередование мужского и женского хора. Во время хоровода все брались за руки, причем мужчина стоял всегда между двумя женщинами, и плясали под такт плясовой песни. Эти песни носили всегда эротический характер и, по-видимому, нравились тем больше, чем скабрезнее было их содержание. Низшие классы и крестьяне, вероятно, распевали только такие скабрезные песни – ведь еще и в настоящее время деревенские плясовые песни преимущественно непристойны по своему содержанию.