«Ты изводишь себя попусту, – сказал он мне сегодня. – Все в порядке, просто ты чересчур мрачно на все смотришь. Может, пора уже выбираться? Дух считает, что ты слишком старательно грызешь себя. Это так?» (Так.)
За годы нашего знакомства Ларри тысячу раз попадал точно в цель. Он говорит: «Прежде чем браться за большую книгу, ты напишешь маленькую, а о чем – вскоре узнаешь». Я могу ныть: «Да у меня и идей-то никаких нет», – но тут как раз и приходит идея, замысел для небольшой книжки, которую я и впрямь напишу прежде, чем браться за более масштабный труд. За эти годы я научилась доверять Ларри. Он не всегда говорит то, что хочется услышать, но его слова, как правило, подтверждаются на практике. Иногда эта точность кажется мне сверхъестественной.
В несчастье человек сомневается во всем, в счастье – ни в чем.
Жозеф Ру
«Идея придет к тебе нежданно-негаданно, – сказал он как-то раз. – Что-то вроде романтической комедии. Ты случайно не подумывала в последнее время о романтической комедии?»
Я могла бы сказать: «Ларри, вообще-то я думала о трагедии», – но какой в этом был бы толк? Я отправилась гулять в Центральный парк, любовалась толстенькой малиновкой – и тут мне в голову пришла идея: замысел романтической комедии.
Порой кажется, что я где-то сплутовала, что не может быть такой удачи – иметь в друзьях сразу и Ларри, и Соню Чокет. Они – словно ограда с двух сторон дороги, не позволяющая моей машине сойти с трассы. Они приходят на помощь, когда у меня барахлят фары. Они освещают дорогу ровно настолько, чтобы я снова могла двигаться вперед.
«Меня беспокоят финансы», – ною я.
«С финансами у тебя все в порядке. Ты просто испугана нарушением рабочего распорядка», – слышу я в ответ. (Соня очень любит говорить, что мне полезен строгий распорядок. И она права.)
Изнемогая в попытке написать эту книгу – написать о том, как важно хранить веру и беречь дружбу, я обращаюсь за верой и поддержкой к своим друзьям. Пишу своему другу Тиму Фаррингтону, что с трудом продираюсь сквозь первый вариант и ненавижу эту тяжелую работу. Тим мгновенно отвечает мне письмом, достойным истинного писателя.
«Мне кажется, ненавидеть тяжелую работу вполне естественно. Собственно, для этого она и существует. Я помолюсь о том, чтобы к тебе поскорее вернулись оптимизм и радость творчества… чтобы ты нашла свой родник… Скажу одну вещь – будет, правда, как в “Поллианне”[16], ну да ладно: ты в руках Божьих, и Дух сдвинется с места тогда, когда сдвинется. Главное быть наготове, а уж в этом ты преуспела. На все прочее воля Божья, она и только она… Просто будь на рабочем месте, в руках Божьих. Жди, слушай, полюби тишину, и однажды тишина зазвучит для тебя – так было и будет всегда».