— Мой господин!!! — Казалось, Магг сейчас разрыдается. — Все правда! Случилось! Высокие звезды, мы дома!
Он ошалело посмотрел по сторонам, взглянул на счетчик хранителя Творящей Силы.
— Осталось триста сорок шесть миллионов! Такая космическая мощь… Мы случайно вырвали из земного замка часть холла… Благородный Ки-ихот! Я потрясен! Я старый и ленивый слуга Её Высочества, я видел мир… Я, честно говоря, никогда особо не верил в случайных Рыцарей, но сегодня я потрясен! Мой удивительный господин! Ты можешь оплодотворить половину женщин Норманы!
— Этим я, может, займусь завтра, — улыбнулся Максим. — А сейчас пошли в твою фазенду… Что-то она издали уж очень скромна, мой друг. Сколько здесь комнат?
— Полтораста… Нет, немножко больше, — и себе засмеялся Магг. — Пойдем, мои дорогие гости.
Валун огромный, мокрый, скользкий…
Нагибаемся, рывок, жижа чмокает, не хочет отпускать… А вот и личинки эмнуса пресмыкающегося, будь проклят этот деликатес! Тем более, что в ущербной памяти брезжат не менее ущербные сведения: таким варварским способом личинки добывали тысячи лет назад, может, даже десятки тысяч лет назад… И все же, хочешь или не хочешь, но нагибаешься, нагибаешься, наги… К черту! Нет, нетушки сил! Если я еще раз нагнусь, голова непременно лопнет…
Дульси присела на валун.
— Госпожа! — Это верная Джи. Подбежала, смочила тряпицу в чистой воде, положила на лоб… Мое прекрасное дитя… Но где же благородный Ки-ихот?! Почему, ну почему он где-то пропадает? Почему не придет и не освободит свою даму сердца, свою Дульси? Где он? Жив ли?
— Солнце еще не село? — спросила она у Первой Подруги. Можно, конечно, самой глянуть, но нет сил. Совершенно нет сил. Пусть ее засекут плетью, но она больше не может переворачивать эти ненавистные камни.
— Солнце давно село, — сказала Джи. — Все! Хватит! Я не шевельну больше даже пальцем и вам не позволю. Отдохните, моя госпожа, и пойдем домой… Если этот мерзкий Герма начнет к вам приставать, я задушу его своими же руками.
— Ничего, Джи, я тоже пока не умерла, — слабо улыбнулась Дульси. — Рабыни уже ушли на ужин?
— Да, госпожа. По-моему, мы тут самые непокорные, а потому самые проклятые работники! — Джи вдруг поперхнулась словом. — Высокие звезды! Опять эта мразь — Герма! Он идет к нам. Я боюсь…
— А ты ничего не бойся, — спокойно сказала Дульси, вглядываясь в приближающуюся тушу надсмотрщика. — Я, конечно, больна, но я полностью владею ситуацией.
— Ну что, Ваше Высочество, — глумливо загремел Герма. — Опять слабость в коленках и руках? Опять нет сил поднять камень?