Сейчас, переместившись на стол, Врушка, привыкшая к постоянству условий корабельной жизни, молча страдала от жары и избыточной гравитации и время от времени широко разевала клюв и взмахивала крыльями.
Алексей, одетый не по погоде в серые шерстяные форменные брюки и плотную клетчатую рубашку с длинными рукавами и наглухо застегнутым воротом, казался совершенно не восприимчивым к царящей в зале духоте.
Ему было все равно - привык. На его нелепую манеру одеваться давно перестали обращать внимание.
-Ну и что? Пойдешь? - вновь не выдержал Матвеев.
-Куда? - Алексей с трудом отвлекся от мыслей о жизненной несправедливости.
-Так ведь по селектору вызывали. Три раза. К Орлову, - повторил Матвеев, - Может, просто ругать будет? За Шнобеля? Мол, не усмотрели, недовоспитали, продался фроггсам и т.п.?
- Нет. Точно, альтаирцы. Да и жара. Не хочу. Ненавижу, - Одинцов решительно помотал головой.
- Все равно придется. Да и порт работает, шагнул - и на месте, - продолжал настаивать партнер.
-Не спешу! - еще бы ему спешить! Интересно, насколько быстро Орлов заговорит об Альтаире? Одинцов мог поспорить на валюту любой торговой планеты, что в первую же минуту.
- Все равно зеленые до тебя доберутся. От тебя зависит судьба родной планеты! - Матвеев негромко хохотнул.
Сам того не сознавая, Сандр сказал чистую правду. И с этим не стоило шутить!
-Тише говори! - Одинцов кивнул в сторону соседнего столика, откуда привстал Корнилов.
- Слышал, Лех, - лениво бросив несколько слов оставшимся за столиком дружкам, Степан подошел к капитану "Вездесущего", - Орлов тебя вызывает?
Невысокий, но мощный и неожиданно гибкий, Корнилов был удачливым торговцем и заслуженно считался одним из лучших капитанов торгового флота. Он всегда держался нагло, как человек, которому не откажут. Вчерашняя неудача с пиратами заставила капитана "Астарты" поумерить гонор, но с Одинцовым Степан, как обычно, разговаривал с позиции силы. Двенадцать лет назад вместе с Ванюшиным и Орловым на Альгамбре все они входили в экипаж "Наутилуса".
-Все слышали, - осторожно ответил Одинцов. К Степану он испытывал сложные чувства: между ними существовала не то, чтобы дружба, но взаимоуважение. Независимый, склонный к риску и авантюрам, Корнилов пользовался репутацией храбреца, но не слишком считался с интересами окружающих и, по мнению Алексея, очень часто переступал за грань, разделявшую "хорошо" и "плохо".
-Ну, так вот, - Степан заговорил шепотом, - что бы тебе ни предлагали, откажись, понял? Иначе, ты знаешь.... - Корнилов демонстративно потянулся к застегивающей воротник Алексея пуговице, потом, наткнувшись на холодный взгляд Одинцова, отдернул руку и закончил: - Пожалеешь!