Ее опекун почти всегда так отвечал на ее извинения: он неизменно терпеливо и тактично относился ко всем ее промахам. Учителя реагировали по-разному: если Ульме никогда не обижался, то Даллека эс-Трей — еще как. Что, если ее жених будет придираться ее слову, как эс-Трей? Она не сможет этого терпеть три месяца — это будет адски тяжело и унизительно.
Начиная задыхаться от своих невеселых мыслей, Лиска резко встала из-за стола:
— Я на минутку, — выпалила она и бросилась в ванную, чтобы успокоиться, не поливать Дейке своими страхами и отчаянием.
Оказавшись перед зеркалом и немного придя в себя, она воспользовалась последним шансом взглянуть на себя. В принципе, у Лиски не возникало нареканий к своей внешности, и она не ждала, что неведомый горианец сочтет ее некрасивой. Нормальная женская фигура: полная грудь, не слишком большая, стройные ноги. Симпатичное лицо, русые, немного вьющиеся волосы, красивой формы рот, светло-карие глаза. Разве что это может прийтись не по вкусу, подумала она: для Горры цвет ее глаз непривычен. Ресницы с бровями тоже слишком светлые, но их она успела подкрасить с утра. Благодаря раннему пробуждению, у нее появилась масса времени на выбор линоса и макияж.
В первые же дни Дейке забил ее шкаф разноцветными линосами — традиционными горианскими женскими платьями. Брюки женщины на планете носили редко, благо почти все города располагались в зоне субтропического климата, и по-настоящему холодно почти не бывало. Лиска подозревала, что он тратил на ее одежду и свои деньги, а не только те, что выделялись ей на содержание — слишком уж быстро и много появилось у нее нарядов. Но на осторожные вопросы об этом Дейке не отвечал, лишь смотрел непонимающе и уверял, что сезариат оплачивает все расходы по адаптации землянок, и ее в том числе.
Выбирая наряд, она поймала себя на том, что думает не о том, как линос понравится жениху, а лишь о том, как он понравится Дейке. И ей стало не по себе: ее опекун был слишком хорошим с ней, что, если она влюбится в него вместо своего жениха? Что, если он такой хороший потому, что она тоже ему нравится?
Но Лиска тут же выбросила глупые мысли из своей головы: из-за колоссальной разницы в возрасте трудно было представить, что Дейке когда-нибудь взглянет на нее иначе, как на ребенка. Поэтому он и хороший — просто ассоциирует ее со своим сыном и с двумя старшими, которых она пока не видела, но знала, что они намного старше нее. Просто ему не хватало дочери, а она ею фактически стала ненадолго, вот и все.
Сделав еще три глубоких вдоха, Лиска вернулась в столовую, и они закончили завтрак в полном молчании, а через десять минут уже стояли на взлетной площадке. Дейке объяснил ей, как вести себя в воздухе: крылья и шею не трогать, движений делать по-минимуму, если что-то не так — спокойно сказать. А потом он опустился на одно колено и коснулся правой рукой земли, наклоняясь так, чтобы Лиска могла лечь ему на спину.