— Вообще-то Лиска заснула в гостиной, — без какого-либо выражения отчеканил он. — Так вы желаете проверить или все-таки соизволите подождать до завтра, эс-Никке?
— Я бы не стал настаивать, но раз уж вы предлагаете столь настойчиво — пожалуй, зайду, — процедил тот, едва не взрываясь.
Дейке вложил в приглашающий жест все презрение, которое испытывал. Он сам поразился, сколько в нем заклокотало негативных эмоций.
— Будьте моим гостем. Пожалуйста, — произнес он ледяным тоном.
Эс-Никке к его возмущению все-таки зашел и даже присел на корточки возле спящей Лиски. Он поднял руку, и Дейке готовился по ней ударить, но Виер так и не коснулся девушки, лишь сжал пальцы и вновь опустил ладонь, а потом выпрямился и пронзил его сверкающим взглядом.
— Какого черта вы с ней делали? Она бледная, как смерть, — прошипел он, сжимая кулаки.
— Она занималась телепатией. Это, знаете ли, нелегко, если хочешь достичь чего-то большего, чем слабый уровень, — не удержался Дейке. Виер изменился в лице, когда до него дошло оскорбление — доктор не был выдающимся телепатом, он даже не исчерпал пределы своего потенциала.
Мужчины вновь вышли во дворик, и на этот раз долго молчали, прожигая друг друга недобрыми взглядами.
— Я ведь могу и пожаловаться на вас, Дейке. Вы не вправе препятствовать нашим встречам, — изрек, наконец, эс-Никке.
— А вы не вправе препятствовать ее образованию. За которое я, кстати, в ответе, — парировал он. — Жалуйтесь сколько вам угодно, но Лиска получит лучшие уроки, которые я смогу обеспечить. И будет образована так, как это позволяют ее возможности, без каких-либо ограничений.
Виер эс-Никке поменялся в лице и поднял подбородок:
— Вы намекаете на мою заинтересованность в ее плохом образовании? — холодно осведомился он. Его эмоции пришли в норму, и Дейке подумал, что дал маху. Доктор оказался крепким орешком. Ему удалось зацепить его, но тот быстро опомнился и взял себя в руки.
— Надеюсь, что нет, — мягко ответил Дейке, усилием воли вернув во взгляд дружелюбие. В эту игру могли играть и двое. Доктор дернул уголком рта и отвел глаза.
— Я попрошу вас завтра не утомлять до смерти мою невесту. Потому что если я не встречусь с Лиской два дня подряд — я подам жалобу в Сезариат, — отчеканил эс-Никке в сторону и еле заметно поклонился на прощание.
Дейке проводил его тяжелым взглядом и вернулся в дом. Закрыв за собой дверь, он глубоко вздохнул: его взгляд мгновенно оказался прикован к спящей Лиске, и отвести его он никак не мог, по крайней мере, до тех пор, пока находился в этой комнате. Его ноздри слегка раздулись: в чем эс-Никке был прав, так это в том, что его подопечная выглядела не лучшим образом. Поборовшись с собой с полминуты, Дейке все же сдался, подошел к софе, где она лежала, и опустился перед ней на колени.