Вообще-то, Рива больше дурачилась, чем действительно капризничала. Ей хотелось услышать слова любви. Почему-то сейчас они были ей нужны как воздух. Рива видела нежность в его глазах, заботу, участие, беспокойство. Она твердо знала, что он любит ее, но хотела именно словесного подтверждения. Поэтому и выводила Рея из себя, капризничала и ерничала. Только все впустую. Ангельское терпение телохранителя доводило ее до белого каления.
— Когда мы полетим в гости к моему дяде? — нахально поинтересовалась Рива, устав рассматривать себя в зеркало.
— Ты никуда не полетишь, — спокойно ответил Рей. — Я спрячу тебя на планете третьего круга, а сам буду продолжать поиски.
— Нет, я полечу, — упрямо заявила она, — нужно поставить точку в этом деле. Иначе я буду убегать вечно. Я хочу знать… (Она раздраженно махнула рукой и зашипела, зацепив провод.) Я просто хочу знать, кто меня ненавидит и за что?
Мужчина терпеливо поправил оторванный ею датчик.
— Рива, я не переживу еще одной твоей смерти. И кокона у меня больше нет. Так что тебе придется подчиниться, — и продолжил ласковым тоном: — Я заберу тебя на Дарим, планету третьего круга. Я был там однажды, мне очень понравилось. Там уже сто лет живут немногочисленные аборигены. Занимаются сельским хозяйством. Представляешь, у них даже нет ни одного завода. Они ездят на повозках, которые тянут животные… (Рей засмеялся.) Там тебя никто не найдет. Никогда.
Но почему-то его спокойные слова добавили еще больше топлива в костер ее гнева.
— Ну уж нет! — в раздражении Рива хлопнула рукой по кнопке, и спинка кровати резко поднялась вертикально. — Хватит! Не хочу никакого Дарима! Мне надоело прятаться и бояться. Надоело покупать одежду по скайнету, потому что опасно выходить на улицу. Все время оглядываться и всматриваться в зал в поисках злоумышленников. Надоело делать прическу в автомат-парике, а не в салоне. Надоело сидеть в номере одной, спать одной…
Девушка нахмурилась, поджимая губы.
— Думаешь, я не знаю, что ты уходишь после того, как я сделаю вид, что уснула? И до утра не появляешься? Поцеловал, приласкал, позанимались любовью, потом обнял на пять минут и опять к своему компьютеру!
Рей с удивлением рассматривал разъяренную девушку. У нее даже румянец выступил на бледных скулах. Растрепанные короткие волосы встали дыбом, как от удара электрического тока.
— Я хочу нормальной жизни! Слишком долго я была ее лишена. Первые 16 лет в тюрьме, потом еще три года в тюрьме! И сейчас в тюрьме!
Истерика набирала обороты. Рей отошел к стене, оперся спиной и сложил руки на груди. На лице застыло выражение смирения и легкой заинтересованности. Не в первый раз он наблюдал женскую истерику, но впервые искренне наслаждался этим. Взъерошенная, с горящими глазами, в больничной одежде, опутанная проводами, Рива выглядела очаровательно. Воинственно, свирепо и жалко одновременно.