— Надо выход на берег обставить со всей торжественностью, — сказал Готлиб Харальду.
— А стоит ли распускать перья перед этим ничтожеством? — усомнился Харальд.
— Надо. Надо, чтобы они прониклись почтением и уважением к нам.
— Есть сила, и уважать будут, — сказал Харальд.
— Ах, Харальд, ты хороший воин, но не знаешь, как надо управлять людьми, — сказал Готлиб.
— А чего понимать? Кто не слушается, тому голову долой, другие сразу станут сговорчивее, — сказал Харальд.
Готлиб усмехнулся.
— Харальд, туземцы похожи нравом на животных, а потому, чтобы они уважали, надо напускать в глаза побольше пыли. А иначе ведь разбегутся по лесам. Попробуй их потом найти. Видел, какие тут леса? Не то, что у нас в Дании.
— Ну да. Пойду искать свой плащ, — сказал Харальд.
— Все пусть наденут парадную одежду, — приказал конунг Готлиб.
Как только передовой корабль данов бортом с глухим стуком коснулся причала, люди на причале в знак покорности опустились на колени.
Задумавшийся седой ворон, сидевший на стене, внимательно косил круглым оранжевым глазам сначала на черного ворона, вышитого на белом шелке разбойничьего знамени, затем на вставших на колени людей.
Стоящим на коленях людям пришлось долго ждать.
Готлиб не спешил выходить на берег.
С помощью слуг сначала он надевал сверкающие парадные доспехи. Затем его расчесывали.
Все это делалось умышленно неторопливо.
Наконец, двое воинов вышли на причал, перекинули сходни и замерли статуями у сходней с обнаженными мечами и бесстрастными лицами.
Прошло еще с полчаса.
Народ на причале терпеливо стоял на коленях.
«И за что мне это наказание»? — думал Доброжир, и чем больше проходило время, тем больше он жалел, что не последовал примеру других старшин и тоже не сбежал из города.
Но вот неспешно и важно вышли на причал еще десяток воинов со знаменами. Они выстроились в две шеренги, лицом к лицу, образовав знаменами навес над проходом.
Только после этого тяжело зазвучали трубы, и на сходнях показался сверкающий доспехами конунг. Его вели под руки двое воинов.
Конунгу Готлибу не надо помогать выходить из струга на берег, когда надо было, он первым бросался с борта в ледяную воду. Но большая торжественность требовала и особого ритуала.
Следом за конунгом шли его ближайшие воеводы, за ними бояре, за ними простые воины. Все с суровыми лицами.
Неторопливым шагом конунг и его свита двинулась по проходу под знаменами. Как только шеренга закончилась, конунг остановился, и его окружили даны.
Доброжир встал с колен и, согнувшись в поклоне, сделал несколько шагов, намереваясь приблизиться к конунгу.